Новый виток западной экономики

Администратор | 22.06.2016 20:41

Глобальная экономикаГлобальную экономику лихорадит. Если попытаться объяснить происходящее максимально просто, то ситуация сегодня крайне напоминает историю тридцатилетней давности, хотя и с очевидными отличиями. Напомню: тогда мир с трудом выходил из кризисов 1970–х и начала 1980–х годов; экономики США и Европы были подорваны десятилетием высоких цен на нефть, высшей точкой гонки вооружений, серьезными пертурбациями на финансовых рынках. Но уже в 1983–1984 гг. стали заметны ответные меры: инфляция была подавлена, доллар стремительно рос, капиталы со всего мира возвращались в Америку. Очень скоро оказалось, что период высоких цен на нефть заложил основы разрушения не американской, а советской экономики; рост на Западе ускорился, «холодная война» закончилась, и 1990–е стали временем, когда пора было задумываться о конце истории – настолько успешен был Запад. Сегодня стартовые позиции для нового витка истории – нового, но направленного в ту же сторону, как и случившийся во второй половине 1980–х и в 1990–е годы – даже более благоприятны, и все говорит о том, что мы стоим на его пороге.

В чем же можно увидеть логику экономических флуктуаций последних нескольких десятилетий?

В 1970–е годы настроения на Западе были довольно апокалиптическими. Освободившиеся от колониализма страны глобальной периферии требовали Нового мирового экономического порядка (NIEO). Арабские государства дважды повышали цены на нефть, благодаря чему в 1982 г. они были выше уровней 1972 г. в 13,3 раза в номинальном выражении. Годовая инфляция в США в 1980 г. достигла исторического максимума в 10,3%. Индекс DJIA летом 1984 г. был вдвое ниже, чем в декабре 1972–го. По формальным признакам СССР находился на вершине могущества, начиная вторжение в Афганистан с куда большей легкостью, чем США – в Ирак в 2003–м. Япония казалась опасным хозяйственным соперником, грозящим в не слишком отдаленном будущем сместить Америку с позиции крупнейшей экономики мира. Что произошло позже, хорошо известно: отвечая на вызовы, Запад «воспрял». Технологическая революция вернула ему глобальное лидерство, увязшие в долгах развивающиеся страны оказались банкротами (в 1984–1987 гг. в мире было зафиксировано рекордное число суверенных дефолтов), конец Советского Союза был быстрым и печальным.

Собственно, именно с того времени и начался новый виток истории, в наилучшей степени показывающей, что даже горький опыт не в состоянии научить ничему тех, кто не хочет (или не умеет) учиться.

Три стадии

Первый этап витка пришелся на 1990–е и первую половину 2000–х годов. Основными трендами этого периода стали индустриализация развивающихся стран и подготовка почвы для ценовой революции на сырьевых рынках. Стремительное развитие обрабатывающих производств в Азии снизило цены на большинство потребительских и высокотехнологичных товаров и тем самым расширило спрос. Последний, в свою очередь, потребовал совершенно иных объемов производства, что спровоцировало повышение цен почти на все виды сырья. Азиатский кризис 1997–1998 гг. с сегодняшних позиций выглядит легкой простудой, на несколько месяцев прервавшей индустриальный ренессанс. Возможности Китая стали казаться безграничными, а Джим О’Нил с его идеей возвышения BRICS оказался столь же популярен, как ранее Фрэнсис Фукуяма с трактовкой «конца истории» (но, судя по всему, и поторопился он приблизительно так же). На волне роста цен на ресурсы поднялись страны, в иной ситуации не имевшие и минимального шанса на успешное развитие (прежде всего – Нигерия, Венесуэла, да и Россия, как это ни прискорбно).

Второй этап наступил в середине 2000–х годов, когда на рынки вернулась относительная стабилизация. Цены на нефть в целом выровнялись (даже принимая во внимание падение в 2009 г., в 2007–2014 гг. они оставались на среднем уровне в $92,7 за баррель в номинальном выражении, что превышало средние уровни 1990–х годов в 3,4 раза в сопоставимых ценах [все расчёты – по BP Review of World Energy 2015]. Западные экономики адаптировались к высоким ценам на сырье, а долговой кризис 2008–2009 гг. был купирован за счет крайне низких процентных ставок, которые оказались приманкой для развивающихся стран, начавших активно занимать на мировых рынках. В результате Запад сумел пережить относительно тяжелое время намного менее болезненно, чем это имело место тридцать лет назад. Высокие котировки на рынках сырья привели к невиданной волне ресурсосбережения, резкому росту производства энергии из возобновляемых источников и революции в нефте — и газодобыче. Все это создало основу для роста промышленного производства в США и Европе, в то время как периферийные потребительские рынки оказались насыщенными. Логичным следствием стало замедление китайской экономики, выступившее первым триггером снижения цен на сырье. Ресурсодобывающие страны, жившие в последние годы далеко не по средствам, продолжили поставлять свои товары на мировой рынок в неснижающихся объемах, спровоцировав новую волну падения цен.

Третий этап, начинающийся на наших глазах, имеет все шансы оказаться повторением ситуации середины 1980–х. ФРС продолжит (а ЕЦБ начнет) повышать процентные ставки, что приведет к оттоку средств с развивающихся рынков и потере резервов их центральными банками (Китай только что сообщил о сокращении таковых на $512 млрд по итогам 2015 г.). Возвращающиеся инвестиции поддержат американскую и европейскую экономики и спровоцируют ралли доллара против большинства валют, вопреки прогнозам хазиных и делягиных. Нефтеэкспортеры продолжат ценовую конкуренцию, доведя котировки до $25–27 за баррель (что сопоставимо с ценами конца 1990–х, с учетом инфляции), но и это не убьет американских производителей нефти и газа. Через несколько месяцев резкое падение спроса на потребительские товары в большинстве регионов мира станет очевидным, и Китаю придется не раз и не два останавливать торги на своей фондовой бирже. Рынки перестанут доверять пекинской статистике, понимая, что реальный рост экономики КНР в 2016 г. не превысит 4–4,5%. Спад в России окажется более существенным, чем в 2015–м, и единственной среди стран BRICS, кто еще будет подавать надежды, останется Индия. Относительно благополучно из ситуации выйдут только те страны, которые обладают хотя и сырьевой, но относительно диверсифицированной экономикой – Норвегия, Канада, Австралия, Объединенные Арабские Эмираты.

И снова ренессанс

Таким образом, мир, вероятно, вступает в очередную фазу ренессанса Запада, подобную той, что сменила масштабные кризисы 1973–1981 гг. Этот период может продлиться по крайней мере до второй половины 2020–х годов и будет, как и прежний, основываться на крайней стабильности западной финансовой системы, сохранении США и Европы как самого надежного места для инвестиций, а также на очередной инновационной волне, фокусирующейся в этот раз на технологиях возобновляемой энергии и ресурсосбережения, биотехнологиях и медицине, а также приближении к созданию искусственного интеллекта. На это время следует забыть о нескольких мифах, которыми тешили себя российские политики и эксперты в последние годы – прежде всего о неизбежности краха доллара; о устойчивости высоких цен на нефть или их скором возвращении; о необратимом возвышении стран BRICS и скорой потере Америкой первой строки в глобальной «табели о рангах»; ну, и, вероятно, о знаменитом «вставании с колен», которым так гордится Россия.

Можно ли считать происходящее «новым глобальным кризисом», о котором сегодня говорят многие гуру, включая Джорджа Сороса и других известных инвесторов? Отчасти да, но, повторю еще раз, я воспринимаю этот сдвиг в гораздо большей мере как возвращение к норме, которая время от времени нарушается теми или иными, объективными или случайными, обстоятельствами. В нормальном мире интеллект вознаграждается больше, чем примитивная наглость; следование правилам является лучшей дорогой к успеху, чем их нарушение; опора на труд и человеческий капитал окупаются намного лучше, чем надежда на бесконечную сырьевую ренту. Волна подъема глобальной периферии, которой были ознаменованы 2000–е годы, принесла массу позитивных результатов, выведя из состояния бедности сотни миллионов людей и невиданным образом расширив рынки для современной высокотехнологической продукции. Но она не сделала того, что многие в Москве и Каракасе, эр–Рияде и Лагосе, Пекине и Йоханнесбурге ещё вчера воспринимали как данность – она не превратила мировую периферию во что—либо иное. И это, в конце концов, означает, что глобальной революции в мировой экономике и политике не состоялось, а мировой порядок, сложившийся на протяжении последних веков, имеет все шансы устоять.

Категории: Мир| тренды

Метки: , , ,