Враг хорошего
Говорят, большинство туристов прибывает в Турцию в одной рубашке и с 20 евро в кармане и возвращается с тем же самым. Если не считать курдских террористов, главной угрозой для таких отдыхающих, а среди них два-три миллиона россиян ежегодно, является турецкий малый бизнес. Владельцы небольших ресторанов, сувенирных магазинов и ремесленники уже не первый год пытаются добиться запрета гостиниц all inclusive. Для малого бизнеса эти гостиницы плохи именно тем, чем хороши для отдыхающих: за относительно небольшие деньги постояльцы получают много еды и развлечений и теряют желание тратить деньги за пределами отеля, а нередко и выходить за его пределы.
В этой проблеме, конечно, нет ничего необычного. Будь наши конкуренты хуже, любой из нас добился бы большего: большей зарплаты, прибыли или признания. Именно поэтому владельцы ресторанов требуют запретить практику all inclusive: этот запрет сделает гостиницы хуже. По той же логике в интересах владельцев радиостанций был бы запрет (бесплатной!) музыки в ресторанах: без нее в ресторане было бы хуже, а продажи музыки за пределами ресторанов выросли бы.
Парадокс в том, что граждане зачастую поддерживают подобные предложения вопреки своим интересам в качестве потребителей. Немалую роль в этом играет миф о малом бизнесе как об одном из двигателей экономического развития.
Миф этот не соответствует фактам: по мере экономического развития количество самостоятельных предпринимателей уменьшается. Как правило, наличие большого числа малых предпринимателей — такой же признак бедной страны, как высокая доля населения, занятого в сельском хозяйстве.
Этот вывод подтверждается статистикой, какую бы из распространенных мер развития малого предпринимательства мы ни взяли — процент владельцев стартапов, процент самозанятых или процент занятых на предприятиях со штатом менее 10 человек. Согласно данным Global Enterpreneurship Monitor за 2009 год, наибольший процент населения владеет новыми и недавно созданными бизнесами в Уганде (33,6%), Гватемале (26,8%) и Йемене (24%), тогда как наименьший процент присущ Японии (3,3%), Бельгии (3,5%) и Гонконгу (3,6%). По данным OECD Factbook 2009, наибольшая самозанятость наблюдается в Китае (51,2%), Турции (41,9%) и Греции (35,9%), тогда как наименьшая — в Люксембурге (6,1%), США (7,2%) и Норвегии (8%). За 1990–2007 годы самозанятость сократилась в среднем по ОЭСР, в Европейском союзе и в США. Доля работников, занятых на малых предприятиях, наиболее велика в Греции (30,2%), Португалии (20,1%) и Австралии (19,3%), а наименьшая — в Словакии (3,9%), Люксембурге (4,1%) и Германии (4,9%), а также США (5,7%).
Статистика также показывает, что малый бизнес является малопроизводительным занятием. В США типичный предприниматель, который осуществляет предпринимательскую деятельность на протяжении 10 лет, получает на 35% меньше, чем если бы работал по найму. После 25 лет предпринимательской деятельности этот разрыв сокращается до 25%. При этом работают такие самозанятые как правило больше часов в неделю, чем те, кто получает заработную плату.
Нетрудно указать на причины этих фактов, в особенности экономию на масштабе, которая делает более крупные фирмы более эффективными, и падение доли занятых в сельском хозяйстве, где наличие самозанятых особенно вероятно. Экономическое развитие работает против малого бизнеса, и именно поэтому малый бизнес так часто работает против экономического развития, требуя от государства подавить набирающих силу конкурентов. Такой «консервационный» малый бизнес, скорее всего, не менее распространен, чем уже всем приевшийся «инновационный».
Вадим Новиков | старший научный сотрудник Академии народного хозяйства
