Темпы распространения СПИДа на Украине сейчас самые высокие в Европе, прогрессирует и развитие туберкулеза. Подсчитано, что каждый «туберкулезник» в состоянии заразить в течение года до 20 человек. Такие данные Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) были озвучены на Венской конференции по СПИДу 19 июля. Эксперты Всеукраинской экспертной сети в статье «Здоровье и здравоохранение в Украине. Статистические характеристики» отмечают, что коэффициент смертности от всех форм туберкулеза в расчете на 100 000 населения в Украине и странах ЕС составляют 21 и 2, то есть в Украине заболеваемость туберкулезом в десять раз выше, чем в странах ЕС.

Если сравнить динамику изменения данного показателя в странах ЕС и на Украине, получится, что показатель в Украине в четыре раза больше, чем в ЕС! Да и динамики развития показателя в ЕС и Украине имеют разную направленность…

О развитии ситуации в интервью эксперту Сергею Сибирякову рассказал доктор географических наук, заведующий лабораторией тематического картографирования и эпидемических процессов Института геодезии и картографии Украины Дмитрий Николаенко.

— Дмитрий Васильевич, в этом году на теоретико-методологическом семинаре «Архетипика и государственное управление» в Феодосии Вы выступили с докладом «Эпидемические угрозы и бессознательность массовых реакций особей биологического вида Homo sapiens: случай эпидемии ВИЧ/СПИД и туберкулеза». Вы говорили, что бессознательность массовых реакций особей биологического вида именно HOMO SAPIENS.. – это о беспечности украинского населения или власти?

Первое. Не только и не столько беспечности украинского населения и власти. Я вполне космополитичен и меня интересует не только этот регион. В частности, я много лет работаю на юге Африки. Проблематика доклада касается не только Украины, хотя Украина дает яркий и странный пример лидерства в мировой эпидемический гонке среди белого населения.

Второе. Речь идет как о беспечности власти, так и о беспечности общества – в данном вопросе между властью и обществом противоречия нет.

Власти современной Украины — не оккупанты. Это элитные люди именно данного общества. Например, Юлия Тимошенко — не карикатура. Женщин, аналогичных Тимошенко, можно увидеть много в Киеве и других городах Украины. Но в Киеве их особенно много. Верка Сердючка – выдуманный образ, но он тоже не карикатура, а, скорее, фотография украинского общества. Проблема беспечности власти и общества кроется в менталитете, очень специфическом понимании пространства и времени, странного определения соотношения личности и государства. В этот формат понимания того, что есть важно и что есть хорошо, категорически не вписываются долговременные эпидемические процессы, связанные с природой. А эпидемия ВИЧ/СПИД – является именно природным процессом. Ее как бы и нет, но игнорирование этого процесса носит искренний характер в Украине.

Примерно аналогичная беспечность и ее губительные эпидемические последствия характерны для африканских народов, хотя и не для всех. У некоторых африканских этносов эпидемическая ситуация вполне благополучна. Вероятно, людям определенных культур сложно адаптироваться к эпидемическим переменам, которые в интервале 15–25 лет делают привычные модели обыденного поведения невероятно рискованными. К примеру, взрослый зулу имеет 30–40 сексуальных партнеров в год. Это было и остается нормой поведения людей данной культуры. Но в новых условиях такое поведение ведет к вымиранию этноса. Эпидемический фактор этногенеза стал проявляться невероятно быстро.

Эпидемия ВИЧ/СПИД, по сути, простой диффузионный процесс. Как показали исследования, первый случай смерти от СПИДа был зарегистрирован в 1953 году (Центральная Африка), а с конца 1980-х годов можно было уже говорить про пандемию. Иными словами, мы имеем дело со стремительным распространением 100% смертельной инфекции. Однако до сих пор кажется, что она все еще «не здесь» и все еще «меня не касается». Это реакция очень распространенная.

Еще раз отмечу, что ключевое понятие в данном случае – адаптация. Если общество способно адаптироваться к внешним эпидемическим переменам – эпидемическая ситуация вполне благоприятная и подконтрольная (Западная Европа, популяция белых западных людей, но не ряда диаспор), если не способно – ситуация неблагоприятная. Разброс показателей в мире, которые можно определить как неблагоприятные, находится в диапазоне от 4-5% до 65% всего взрослого населения. Плохая новость в том, что диффузионный процесс ориентирован на 100% ВИЧ-инфицированность. Природе все равно, за сколько лет она будет достигнута. Это может быть и примерно 50 лет для зулу и свази. Это может быть и больший срок.

Еще раз отмечаю, что общество и власть – едины в реакции на медленные эпидемические процессы. Жаловаться некому и не на что. Ни зулусам, ни украинцам, ни русским. Все, что они имеют, они делают сами.

— В докладе Вы затронули вопрос замещения коренного населения Юга Африки, вымирающего из-за эпидемий, мигрантами. Как вы думаете, не способствует ли нелегальная миграция на территорию Украины распространению эпидемии ВИЧ? Ведутся ли на Украине такие исследования по регионам?

Первое. Замещение зулу происходит по ряду причин. Первая — высочайшая смертность. Вторая – зулу, граждане ЮАР и у них теперь есть паспорта. Их паспорта после смерти хозяина продаются нелегальным мигрантам (например, из Зимбабве). По этой причине официальная статистика смертности на юге Африки явно некорректна. Третья – зулу в Африке считаются престижным этносом. Они — не простые люди. Они – как в России житель Москвы с пропиской в Москве. То есть, почти элитная особь вида Homo sapiens. По этой причине и происходит замещение этноса мигрантами.

Второе. Думаю, что сама проблема нелегальной миграции на территории Украины во многом переоценивается. Украина может рассматриваться как некий перевалочный пункт на пути в Западную Европу, но через нее идет крохотный поток нелегальной миграции в Европу.

Насколько я знаю, нелегальная миграция в Украину связана, скорее, со странами арабского мира. Африканцев мало. В арабском мире показатели ВИЧ и ТБ-инфицированности примерно в 10 раз ниже, чем на Украине. А потому можно говорить, что не Украина страдает от таких мигрантов, а эмигранты могут пострадать от неудачного решения приехать в Украину. И такая неудача более вероятна в силу того, что нелегальных мигрантов могут на короткое время задерживать. Круг общения и процент ВИЧ и ТБ инфицированных среди непосредственного окружения мигрантов резко меняется. Среди тех, кто в местах заключения — примерно 30% инфицированы. Среди бомжей Украины показатели по ВИЧ и ТБ в десятки раз выше, чем среди остальных групп населения. Даже короткое общение может оказаться основанием для инфицирования нелегального эмигранта.

Другое дело, что такая нелегальная миграция может быть связана с наркоторговлей. Впрочем, и здесь есть отлично поставленные отечественные традиции производства наркотиков и их распространения. Украинская ширка известна за пределами этого государства.

С моей точки зрения, мигранты и их роль в развитии эпидемии ВИЧ/СПИД в Украине выступают в виде «козлов отпущения». Нужно найти виновных, простые и понятные причины, которые все объяснят и оправдают рискованное поведение. Такой простой и понятной, как мычание, причиной могут быть мигранты. Это естественная реакция. Она была всегда. Например, многие венерические заболевания называют по странам. К примеру, ранее чрезвычайно опасный сифилис назвали «французская болезнь». Особенность такого названия в том, что во Франции сифилис не называется французской болезнью – виновных всегда ищут по ту сторону границы и среди инородных групп населения.

Показатели по ВИЧ/СПИД, как массового пространственно-временного процесса, не могут быть случайными. Истоки этих показателей нужно искать у себя. Эпидемическое положение в Украине столь скверное, что на перспективу от нее будут целенаправленно изолироваться. Например, для визита в ЕС будет предлагаться проходить медкомиссию в консульстве ФРГ. Это может стоит вполне дорого. Мера вынужденная и совершенно естественная. СПИД и туберкулез украинского производства в Европе не нужен никому.

В Одессе медицинская книжка, оформленная на любого человека, стоит от 60 до 100 гривен. Все покупается. Любая справка. У человека может быть СПИД и/или туберкулез, но он может спокойно и уверенно работать в системе общественного питания. Это не беспокоит никого, и все понимают цену медицинским книжкам. Я знаю случай, когда человек с устойчивым туберкулезом, к тому же больной СПИДом, работал спасателем на городском пляже Одессы. Все было легально. Такое положение не есть объект для беспокойства и принятия срочных профилактических мер. Это объект для одесской иронии. Про СПИД есть множество анекдотов. Ирония понятна не всем. В частности, она непонятна в Западной Европе. Итогом непонимания этого юмора и беспредельной халатности будет целенаправленная изоляция. Нет иного выхода. Каждый должен решать свои эпидемические проблемы самостоятельно: том числе и вы, и государства.

— У пилотов говорят о точке невозврата, когда самолет либо взлетает, либо падает. У эпидемиологов есть понятие критического порога, когда остановить вымирание населения уже невозможно. Что вы можете сказать об этом пороге для Украины: проценты, сроки?

Сложный вопрос. В развитии эпидемии ВИЧ/СПИД есть ряд особенностей регионального характера. В терминах морфологии эпидемии ВИЧ/СПИД они определяются как стандарты диффузии. То, что имеет место в постсоветском пространстве, я выделяю в особый стандарт диффузионного процесса. В развитии эпидемии ВИЧ/СПИД и ТБ между Россией и Украиной нет принципиальной разницы. Это единый процесс.

Говорить кратко о количественных показателях сложно. Тема детально описана и на сайте www.hiv-aids-epidemic.com.ua приведены цифры. Сейчас только отмечу, что согласно моему анализу в постсоветском пространстве проходит пятая стадия развития эпидемии. Она датируется предположительно с 2008 года по 2010 / 2011 годы.

На завершение четвертой стадии (2007/2008 годы) эпидемические показатели для постсоветских государств предположительно были следующие: согласно экспертной оценке количество инфицированного населения могло быть около 3 000 000 человек.

На момент завершения современной пятой стадии:

– при прогнозировании в данных официальной версии по постсоветским государствам количество инфицированного населения будет определено примерно в 1 100 000 – 1 300 000 человек (впрочем, сложно судить относительно официальных цифр. Сообщить могут все, что угодно. Вплоть до того, что изобретут новую форму ВИЧ, которая будет переходить не в СПИД, а скажем в геморрой);

– согласно экспертной оценке количество ВИЧ инфицированного населения может быть не менее 4 000 000 человек.

Порог? Сложно сказать, что и как будет. Дело в том, что есть плохие новости. Они связаны с распространением устойчивого туберкулеза, который становится еще большей проблемой, чем СПИД. Они связаны и с тем, что, например, в Одессе, наркоманы ВИЧ-инфицированные примерно 12–14 лет назад (при употреблении инъекционных наркотиков) все еще живы, а люди, инфицированные примерно три года назад половым путем, умирают. Новинки есть, и они все плохого характера. Так что процесс развития эпидемии и ухудшения эпидемической ситуации может быть более быстрым, чем предполагалось ранее. К этому заключению есть серьезные основания.

— Что необходимо делать региональным и центральным властям для того, чтобы сохранить население страны и не стать европейским народом зулу?

Согласно моим расчетам, сделанным в ЮАР, на основании исследования вполне большого количества данных, 100% ВИЧ-инфицированность у народов зулу и свази (в возрастной группе 19–29 лет) ожидается к 2020 году. Могут быть небольшие вариации в год – два. Это лидеры мировой эпидемической гонки среди крупных этносов. В Украине положение не столь драматическое, но если брать белый мир, то в России и Украине самые высокие показатели ВИЧ-инфицированности. В этом сомнений нет. Нет сомнений и в том, что темпы эпидемического роста исключительно высоки.

В данном случае власти без общества не могут сделать ничего. Даже если бы они хотели это сделать и понимали суть проблемы. У ВИЧ/СПИД распространение народное. Это массовый процесс. В его основании — бессознательные модели повседневного поведения. В этом сложнейшая профилактическая проблема. Пример – курортное поведение. Оно какое было, такое и осталось. Но изменилась эпидемическая ситуация и курортный роман типа «Дама с собачкой» закончится тем, что белый шпиц переживет всех. В этом нет сомнений. Передача ВИЧ-1 половым путем дает малый срок для жизни. Это общеизвестно, но адаптации к ситуации нет.

Из того, что связано непосредственно с властями, и что могло бы быть сделано ими, вероятно, наиболее важно следующее:

– Срочная реформа мест заключения. В основании этой реформы только то, что места заключения стали инкубатором ВИЧ/СПИД и ТБ. Дело не в гуманизме или прочих эфемерных для постсоветской территории явлениях природы. Дело именно в стремительном ухудшении эпидемической ситуации. Аномально большое количество людей, которые находятся в местах заключения и беспрецедентные показатели инфицированности в них (до трети заключенных с ВИЧ и ТБ), являются фактором стремительного ухудшения эпидемической ситуации и «на воле». Проблема общеизвестна, но реакции на нее нет. Глухо молчим и ждем, что все рассосется само.

– Срочная реформа туберкулезных диспансеров и клиник. Люди с устойчивым туберкулезом должны быть изолированы. Нет иного пути остановить стремительное распространение этой беспрецедентной беды. Здесь не надо говорить о правах человека. Мы же не говорим о правах инфицированного человека при чуме и холере? Проблема также общеизвестна. Есть постановления различного уровня, но на практике ничего не делается. Эпидемия не читает постановления. А люди свои постановления не выполняют.

Россия и Украина на эти реформы не пойдут без крайней нужды. Когда такая нужда настанет, беда станет вполне зримой, то будет просто поздно. При эпидемии ВИЧ/СПИД может быть поздно. Существует убеждение, что эпидемию можно остановить в любой момент. Это просто не так.

По опыту работы в Одессе я мог бы привести немало потрясающих и страннейших примеров того, что происходит в противотуберкулезных больницах. Только одна курортная зарисовка. После завтрака в больнице, весьма многие пациенты (больные СПИДом и устойчивым ТБ) отправляются в центральную часть города Одессы. У них есть цивильная одежда. Выход из больницы свободный. Они подрабатывают в центре Одессы. Это и сбор-сдача бутылок и картона. Это и правонарушения.

Но сейчас не об этом. Больница расположена в Черноморке. Это основная курортная зона Одессы. Да и не только ее. Именно здесь находится откровенно страшная больница, из которой инфицированные люди могут выходить. В переполненной маршрутке пациенты, с которыми в больнице общаются только в масках, которые к тому же стоит менять каждые 15 минут, едут около 40 минут в одну сторону. Маршрутка №220. Садятся и выходят на остановке «Санаторий Иванова». Те, кто постоянно ездят по данному маршруту, имеют невероятно высокие шансы быть инфицированными. Воздушно-капельный путь передачи инфекции любит маршрутки. Про это все знают, но не делается ничего. Только разговоры.

Больные работают на пляжах Черноморки. Они вскапывают огороды местному населению. Есть взаимно выгодная кооперация: одни получают невероятно дешевую рабочую силу, другие — мелкие деньги на алкоголь и дешевые наркотики. Про СПИД и туберкулез забывают все. На первом месте текущие выгоды кооперации. Последствия есть.

Кстати, около больницы есть несколько точек, где можно приобрести самогон с диммедролом. Точки общеизвестны. Реакция есть? Нет. Никакой реакции. Но есть естественные последствия. Вы не можете общаться десяток раз на день с больными людьми, отпуская им «самогончик с диммидрольчиком», и при этом не заболеть. Но даже это не останавливает.

— В последнее время в интернет-пространстве много публикаций, в которых анализируются апокалипсические прогнозы недавних лет, к примеру: «Общественность обоснованно подозревает, что её в очередной раз надули заинтересованные в запугивании публики глобальными эпидемиями разные почтенные полупочтенные организации. Специалисты высокомерно указывают скептикам, что у них нет медицинского диплома. Как будто шарлатаны с дипломами небывалая редкость.» (http://pioneer-lj.livejournal.com/1368003.html); «Эпидемия в России страшнее, чем в Африке, но власти игнорируют её» — пугал некто Peter Graff ещё в 2002 году: AIDS In Russia `Scarier Than Africa` Yet Ignored (http://neznaika-nalune.livejournal.com/621358.html). После тех «страшилок» сегодняшние реальные цифры убаюкивают чиновников от здравоохранения. Не вымерли же до сих пор, как обещали западные СМИ совсем недавно? Как преодолеть этот оптимизм троечников?

Общественность всегда что-то подозревает. На то она и постсоветская общественность. С моей точки зрения, немалое количество людей при оценке их поведения сложно различимы от муравьев. Есть масса людей, которые ничем не интересуются, кроме противостояния «Динамо» из Киева и «Шахтера» из Донецка, пива и аналогичных радостей жизни. Проблема в том, что показатели по ВИЧ/СПИД создает масса. А масса такая, какая она есть.

Относительно СМИ. Возьмите газеты любой страны мира, и за любой день года. В них вы найдете все что угодно. Вероятно, такова природа СМИ. Дело и в реакции на информацию СМИ. В них всегда найдется радикальное и простое средство решения проблемы СПИДа. В постсоветском пространстве СПИД лечат квасом, керосином, прогреванием, УВЧ и многим другим. В русскоязычном интернете всегда есть несколько радикальных и дешевых средств простого и радикального решения проблемы СПИД. Они схватываются налету. Им верят сразу и просто. Почему «СПИДа нет!»? Потому что это удобно. Поэтому его и «нет». Это массовая реакция.

Корректная информация, ориентированная на адаптацию людей, к реально меняющейся эпидемической ситуации практически не усваивается. Нужно убеждать, доказывать. Это надоедает. Зачем мне это делать? Я ученый, а не пропагандист или мать Тереза. Нельзя людям мешать сходить с ума. Людям нельзя мешать становится ВИЧ-инфицированными. Их никто не пугает. Это всегда дело личного выбора и разумного решения. Средняя продолжительность жизни в Свазиленде сейчас около 34 лет. Это результат эпидемии ВИЧ/СПИД. Это аргумент в пользу того, что СПИД есть и что стоит адаптироваться к ситуации? Каждый решает сам. Глупость «одномерного человека» не стоит недооценивать, но и не стоит и переоценивать.

Что касается западных оценок эпидемической ситуации на Украине и в России, то они часто воспринимаются некорректно. Западные эксперты делают такого рода оценки по многим странам мира. Для них мир открыт, и они интересуются им. Стремительное ухудшение эпидситуации в России и Украине их просто пугает. Кому нужен сосед со столь высокими показателями СПИДа и туберкулеза?

Местное восприятие проблемы странное. Для черного с юга Африки есть 40 причин не дожить до 40 лет. Вероятно, нечто аналогичное проявляется и в отношении постсоветского населения. ВИЧ/СПИД и ТБ воспринимаются как не вполне опасные явления по причине своей медлительности. Но в этой оценке эпидемии не учитывается то, что показатели растут в геометрической прогрессии. Соответственно темпы нарастают.

— В своем докладе вы также отметили, что одесский регион — один из самих «продвинутых» в эпидемической ситуации. Можно более подробно рассказать нам об этом?

На Украине эпидемическая ситуация очень неоднородная. В ней выделяется несколько регионов, которые имеют наиболее высокие показатели инфицированности населения по ВИЧ, ТБ, гепатитам. В том числе Одесса и Одесская область. Показатели ВИЧ-инфицированности в Одессе можно оценить примерно в 3% всего взрослого населения. Точных цифр нет. При той нелепой системе мониторинга, которая имеет место в Одессе, их и быть не может.

Но дело не только в количественных показателях. У Одессы-«мамы» невероятно высокий эпидемический потенциал. В основании одесского феномена аномального распространения ВИЧ/СПИД и ТБ чисто поведенческие факторы. Дело не в том, что Одесса — порт. Дело именно в менталитете. Одесситы все делают сами, и все на основании своих знаменитых иронично-сексуализированных приблатненных стандартов поведения. В этих стандартах — «душа города». Герои Одессы — блатные люди, которые (в общеизвестных песнях) занимаются коллективными изнасилованиями, грабежами, легко и просто зарабатывают деньги, после быстро их тратят и долго пребывают в местах заключения. Они всегда возвращаются в любимый город. Это все близко к ВИЧ и ТБ.

Одесса – город удивительной пошлости. Это не только песни, это и модели поведения, которые поддерживаются именно массовой городской культурой. Вы не можете с детства и до 17–19 лет слушать десятки таких песен, говорить на странном одесско-русском языке и при этом не усвоить некоторые принципиальные модели поведения данной среды. Это невероятно рискованные модели поведения. Есть местные дикости, связанные с сексуальным поведением. Я не хочу про них говорить в данном интервью. Многое просто шокирует даже человека, который видел вполне немало. В итоге все дает беспрецедентные эпидемические цепи. 100% смертельная инфекция распространяется под лейтмотив одесского блатняка, коррупции и бесконечной одесской иронии.

Моим ответом на то, что происходит в Одессе, и отчасти на Украине, по ВИЧ/СПИД будет книга «Последняя эпидемия. СПИД – Туберкулез – Одесса!». Я прекрасно понимаю, что она вызовет, скажем, неоднозначную реакцию, но иного пути не вижу. Мое отношение к теме профессиональное. Все должны знать, что и как происходит. Все должны видеть реальное лицо СПИДа. А после этого каждый решит для себя — есть СПИД или его нет. Каждый решит — будет он адаптироваться к изменению эпидемической ситуации или ему все равно. Здесь нет никакой пропаганды и страшилок. Посмотри и реши сам. Как решишь – так и делай. Мы распоряжаемся своей одноразовой жизнью сами. И не говорите, что вы не знали! Все и все знают, но просто выгоднее игнорировать реально происходящие эпидемические перемены.

Одна из задач данной книги – в изменении профессионального стандарта в исследовании эпидемии ВИЧ/СПИД как массового пространственно-временного процесса. В ней будут и научные новинки.

В заключение – простая рекомендация. Как бы вы ни интерпретировали эпидемиею ВИЧ/СПИД, и чтобы не читали по ее поводу в интернете («СПИДа нет!»), будьте осторожны. Умереть нужно человеком, а не лишенным рассудка негодяем.

Источник

Категории: Мир| государство

Метки: анализ, аналитика, ВИЧ, Дмитрий Николаенко, СПИД, Украина, эпидемия