Противоречия капитализма никуда не исчезли. Главная угроза для капиталистической системы сегодня – растущее неравенство и без радикальных мер этот процесс не остановить

В тот самый момент, когда казалось, что капитализм окончательно утвердился по всему миру и что Карл Маркс сегодня перестал быть актуальным, во Франции вышла книга, которую уже прозвали современным «Капиталом». Она вызвала огромный интерес у читателей и ворвалась на первые строчки бестселлеров Amazon.com. Ее цитируют и хвалят Барак Обама, Пол Кругман и Кристин Лагард.

Автора наделавшей столько шума книги зовут Томас Пикетти. По национальности он француз. Ему 42 года. Он работает профессором в Парижской школе экономики. Свою 700-страничную книгу Пикетти назвал, не мудрствуя лукаво – «Капитал в 21 веке».

В своей книге Томас Пикетти подробно описывает и глубоко анализирует то, чему Карл Маркс, в свое время, не придавал решающего значения и что осталось, в конечном счете, на периферии его теории. Два «Капитала» отличаются и выводами. Там, где великий мыслитель XIX века предвидел крушение капитализма и создание на его руинах пролетарского рая, Пикетти видит медленный рост и Золотой век неравенства, в котором богачам, владельцам капитала, будет принадлежать все более крупная доля богатств и доходов.

Попытки понять природу и принципы развития капитализма начались еще на заре политэкономии. Томас Мальтус, например, разработал теорию, которая пророчила, что рост населения неизбежно приведет к тому, что большая его часть будет жить в несчастьях и нищете. Эту модель назвали «мальтузианской ловушкой», которая предполагала, что любое экономическое развитие приводит к увеличению общего количества людей, на которых приходится делить общий пирог ресурсов и, как следствие, доля бедных становится снова стремительно увеличивается. На следующем шаге происходит глубокий экономический кризис с войнами, эпидемиями, разрухой. И этот порочный круг не имеет выхода.

Другой выдающийся политэконом Давид Рикардо разработал теорию о формах земельной ренты и считал, что земельное дворянство станет еще богаче по мере роста стоимости земли.

Карл Маркс же делал акцент на другом явлении. Он полагал, что борьба между работодателями и рабочими является ключевым фактором исторического развития и она неизбежно приведет к росту зарплаты и снижению прибыли, в результате чего богатства будут концентрироваться в руках все меньшего количества людей.

Все эти теории имели одну, но очень серьезную ошибку1. Они не учли взрыва производительности труда, вызванного новыми технологиями. Этот взрыв и позволил человечеству избежать мрачные прогнозы, которые ему пророчили экономисты 19 века.

Опираясь на громадные массивы статистических данных, Томас Пикетти утверждает, что механизмы, заключенные в глубинах капитализма, вновь приведут к росту неравенства и размоют фундамент, на котором стоят демократические общества.

Он убежден, что лишь уникальное стечение обстоятельств в 1930-75 годах позволило капитализму, в основе которого лежит неравенство, изменить свое движение на 180 градусов. В первую очередь это две мировые войны, Великая депрессия и начало долговой рецессии.

Эти и немало других трагических событий прошлого века привели к разрушению огромных богатств. С другой стороны, они вынудили власти проводить экономическую политику перераспределения доходов и экономической мощи. Стремительный рост экономики в масштабах большей части планеты ослабил важность богатств, передающихся по наследству, и привел к образованию многочисленного среднего класса.

На пике этой золотой эры американский экономист Саймон Кузнец, разработавший методику расчета ВВП, выдвинул теорию, что по мере прохождения стран через разные стадии развития, доходы домохозяйств, т.е. семей, будут выравниваться.

Томас Пикетти доказывает, что эта теория необоснованна, и придумана американцами и европейцами для развивающихся стран. Как только инфляция и рост населения в развитом мире в семидесятые годы прошлого века начали замедляться, экономическое развитие вернулось к привычным темпам. Вместе с ними вернулась и природная характеристика капитализма генерирования неравенства в доходах.

Пикетти разделяет мир на две основных субстанции – капитал и труд. И то, и другое используется в производстве и доле от выручки.

Основное отличие между ними заключается в том, что капитал является чем-то, что вы можете купить, чем можете владеть, продавать и, в принципе, накапливать без ограничений, как это сделали сверхбогатые люди. Труд же является использованием индивидуальной способности, он может оплачиваться, однако не может принадлежать другим, поскольку времена рабства прошли.

Капитал обладает двумя интересными особенностями. Во-первых, его цена определяется тем, как много он может принести доходов в будущем. Если один участок земли генерирует в два раза больше дохода в виде бушелей пшеницы или коммерческой арендной платы, чем другой, он, естественно, должен стоить в два раза больше. В противном случае, владелец одного участка продаст его, чтобы купить другой. Это неоспоримое условие означает, что в равновесии весь капитал с поправкой на риски дает одинаковую прибыль, которую Пикетти исторически оценил в 4-5% годовых.

Другой интересной особенностью капитала является то, что он аккумулируется за счет накоплений. Человек или страна, которая накапливает 100 единиц дохода, должна быть в состоянии иметь годовой доход приблизительно в 4-5 единиц, в неограниченных сроках. Отсюда легко заметить, что если бы капитал полностью реинвестировался, а экономика росла менее чем на 4-5%, то капитал и его доля дохода увеличивались бы по отношению к экономике.

Пикетти утверждает, что, поскольку богатые страны мира растут менее чем на 4-5%, в них все больше процветает неравенство. Такой результат можно получить из данных, хотя в США большая часть увеличения неравенства объясняется не этой логикой, а увеличением числа тех, кого Пикетти называет «супер-менеджерами», которые получают очень высокие зарплаты (хотя он и не поясняет, почему они их зарабатывают).

Прогноз Пикетти на 21 век, который предполагает медленный рост и крайнее неравенство, базируется на исторических данных и простых математических выкладках. Статистика показывает, что в более продолжительные периоды времени производительность росла со скоростью 1 – 1,5%. Рост прибыли же колебался между 4 и 5%.

Проблема в том, объясняет автор «Капитала в 21 веке», что всякий раз, когда в продолжительные периоды времени рост доходности капитала превышает рост производительности, усиливается и неравенство. Причина этого явления заключается в том, что люди, обладающие самыми высокими доходами, будут копить и вкладывать деньги. Таким образом, они могут получить доход с капитала, который позволит им забрать часть прибыли у тех, кто вынужден полагаться исключительно на заработную плату. Всего через несколько поколений такое аккумулируемое богатство становится доминирующим фактором экономики, социальной и политической структуры общества.

Это, по мнению Пикетти, уже произошло в США, где неравенство в распределении богатств и доходов значительно превзошло европейское на рубеже 19 и 20 веков.

Капитал превратился в доминирующий фактор экономической жизни за счет того, что экономика развивается медленнее в сравнении с ростом доходности капитала. Так он подходит к простой формуле, которую называет «фундаментальным законом»: r больше g, где r – прибыль на капитал, а g – производительность.

В книге много математических расчетов и статистических данных. Например, рост неравенства в сегодняшней Америке Пикетти подтверждает следующими цифрами: если в 1978 году средний американец зарабатывал в год 48078 долларов, то сейчас – лишь 33 тыс. С другой стороны, 1% наиболее высокооплачиваемых американцев в 78-м получали 390 тыс. долларов, а сейчас – 1100 тыс.

За 30 лет — с 1983 по 2013 год — США заняли у остального мира более 13,3 триллионов долларов в чистом выражении, или около 80% ВВП за год. Еще в 1982 году, до начала этого периода, они зарабатывали около 36 миллиардов долларов со всего мира в виде чистых финансовых доходов, продукта капитала, который ранее был инвестирован за рубеж.

Если предположить, что прибыль с этого капитала составляла 4%, это было бы эквивалентно владению 900 миллиардами долларов в виде иностранного капитала. Итак, если мы посчитаем, США обязаны остальной части мира приблизительно 12,4 триллионами долларов (13,3 минус 0,9). При 4% это должно представлять собой ежегодный платеж в размере 480 миллиардов долларов. Верно?

Неверно – причем, совсем. США ничего не платят за свои долги остальному миру в чистом выражении. Вместо этого они заработали в 2013 году около 230 миллиардов долларов. Предполагая прибыль в 4%, это было бы эквивалентно владению 5,7 триллионами долларов иностранного капитала. На самом деле, разница между тем, что США «должны» были заплатить, если бы расчеты Пикетти были бы верны, составляет 710 миллиардов долларов ежегодных прибылей, или 17,7 триллионов долларов капитала – эквивалент их годового ВВП.

США — не единственное исключение из данного расчета, а разрыв является большим и систематическим.

На противоположном полюсе находятся такие страны, как Чили и Китай. Чили за последние 30 лет позаимствовала немного в чистом выражении, однако платит остальному миру, будто позаимствовала 100% своего ВВП. Китай за последнее десятилетие ссудил остальному миру более 30% своего годового ВВП в чистом выражении, однако почти ничего с этого не получает. С точки зрения богатства получается, что этих сбережений не существовало.

Что же происходит? Простой ответ заключается в том, что вещи не делаются просто за счет труда и капитала, как это утверждает Пикетти. Для их создания также нужно ноу-хау.

Чтобы увидеть эффект этого упущения, необходимо учесть, что заимствование Америкой 13 триллионов долларов в чистом выражении резко занижает масштабы валового заимствования, которое составляло скорее 25 триллионов долларов в валовом выражении. США использовали 13 триллионов долларов, чтобы покрыть свой дефицит, а остальное инвестировали за рубеж.

Эти деньги смешались с ноу-хау в виде прямых иностранных инвестиций, и прибыли с них составляли скорее 9%, в сравнении с 4% или меньше, которые выплачивались кредиторам. Фактически, 9% от 12 триллионов долларов ‑ это больше чем 4% от 25 триллионов, что объясняет эту кажущуюся загадку.

Китай и Чили вкладывают свои сбережения за границу, не смешивая их с ноу-хау – они покупают акции и облигации – и, вследствие этого, получают 4-5% или меньше, как предполагает Пикетти. С другой стороны, иностранные инвесторы в Чили и Китае привносят ценные ноу-хау; следовательно, валовое накопление, перетекающее в прибыли больше, чем валовые сбережения за рубежом. Эта возвратная разница не может быть отброшена, поскольку для получения более высоких прибылей необходимы ноу-хау.

Дело в том, что создание и развертывание ноу-хау является важным источником создания материальных благ. В конце концов, Apple, Google и Facebook вместе стоят более 1 триллиона долларов, хотя первоначально инвестированный в них капитал составляет лишь ничтожную долю этой суммы.

Положить в карман эту разницу может каждый. Ноу-хау заключается в связных командах, а не в отдельных личностях. Каждый член команды важен, однако за пределами команды каждый человек стоит гораздо меньше. Акционеры могут хотеть забрать разницу в виде прибыли, однако они не могут обойтись без команды.

Тут в игру и вступают супер-менеджеры: они борются за часть стоимости, генерируемой командой. За ростом богатства и неравенства стоит не только капитал, но и ноу-хау.

У «Капитала в 21 веке» немало оппонентов. Они обращают внимание на то, что, делая прогнозы, автор так же, как его предшественники, не хочет принимать во внимание возможность еще одного скачка производительности, тоже вызванного новейшими технологиями. Он может привести, считает Washington Post, еще к одному скачку в росте ВВП и доходов.

К тому же, сейчас в отличие от 19 века, когда главной формой капитала были недвижимость и гособлигации, львиную долю богатства в экономике приносят более рискованные активы, которые в результате изменений в технологиях или глобальной конкуренции могут значительно быстрее терять свою ценность.

Томас Пикетти, конечно, против неравенства. Единственный способ избежать золотого века неравенства, который может привести в конечном счете к гибели капитализма, он видит в конфискационном налогообложении. Пикетти предлагает ввести налог на богатство в размере 2% и увеличить верхнюю ставку подоходного налога до 80%. Наверное, памятуя о том, что президент Франции Франсуа Олланд долго носился с идеей ввести 75-процентную ставку, но так и не сумел этого сделать, автор «Капитала в 21 веке» оговаривается, что все это, конечно, утопические советы.

Несмотря на множество оппонентов в научной среде книга Томаса Пикетти пользуется большой популярностью. Причем, не только у простых читателей, но и у политиков и даже известных экономистов. Пол Кругман, например, считает «Капитал в 21 веке» новаторским подходом к пересмотру, казалось бы, уже давно ставшими расхожими истин. О неравенстве, о котором так много пишет Пикетти, уже не раз говорил и президент Обама, ссылаясь на книгу. Обратили внимание на труд французского экономиста и в МВФ и других экономических организациях.

Категории: Мир| тренды

Метки: капитал, капитал в 21 веке, книга, Томас Пикетти, экономика