«…В 1930-х годах погибли и русифицировались миллионы украинцев Восточной Слобожанщины и Северного Кавказа…»

Руководство Российской империи традиционно осуществляло административное деление, игнорируя этнические границы народов, ее населявших. Создание смешанных губерний и даже уездов имело целью воспрепятствовать процессам национальной консолидации в рамках «великой и неделимой» и способствовать ассимиляции с русскими как титульной нацией. Следовательно восстановленное после краха империи Романовых в 1917-1920-х украинское государство сразу же почувствовало проблему , связанную с присоединением восточноукраинских земель, находившихся в составе российских Воронежской и Курской губерний, Области Войска Донского, Кубани и Ставропольской губернии.

НЕУДАЧНЫЕ ПОПЫТКИ ПРИСОЕДИНЕНИЯ

Деятели Центральной Рады во время формирования территории УНР в ноябре 1917-го исходили из принадлежности территории Восточной Слобожанщины к составу украинской автономии. В частности, законом УНР от 29 ноября 1917 года ЦР провозгласила проведение выборов в украинское Учредительное собрание на территории Путивльского, Грайворонского и Новооскольського уездов Курской губернии, а также в Острогожском, Бирюцком, Валуйском и Богучарском Воронежской губернии. Однако в условиях войны с русскими большевиками этот регион тогда так и остался вне влияния украинского правительства.

После подписания Брест-Литовского мирного договора со странами Четвертного союза Центральная Рада 2-4 марта 1918-го издала закон об административно-территориальном делении Украины, в котором было провозглашено включения в УНР территории Подонья с центром в Острогожске, которое охватывало украинские этнические уезды Воронежской и Курской губерний, а Белгородский уезд был разделен между Харьковской и Донецкой землями УНР. Однако соответствующая декларация тогда так и не трансформировалась в их реальное включение в состав Украины, которое стало возможным лишь во времена Гетманата Павла Скоропадского.

НАЦИОНАЛЬНОЕ (НЕДО) САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

После свержения Гетманата и окончательной оккупации Приднепровья русскими, Восточная Слобожанщина и Донщина вновь были включены непосредственно в состав России. Административно тогда Восточная Украина входила в Курскую и Воронежскую губернии и Северокавказский край Российской СФРР. В составе первых двух на сплошной территории в 42 тыс. км2 1400000 жителей (63,7%) из 2,2 млн Общего населения, несмотря на десятилетия системной русификации , все еще признавали себя украинцами. Однако этот прилегающий к Украине массив — больший чем Курская область — так и не стал отдельной административной единицей.

В 1920-х годах даже очень ограниченное в своих полномочиях руководство УССР настаивало на пересмотре установленных границ между двумя республиками одного Союза. Основанием для украинских требований были данные переписи, проведенной в декабре 1926-го. На прилегающей к Украине территории РСФСР компактно проживало более 4,5 млн украинцев. Примерно такое же их количество жило на западноукраинских землях в составе Польши. Однако восточные украинские этнические массивы так и не были присоединены к соседней Харьковской области УССР. Вследствие чего, кстати, тогдашняя украинская столица — Харьков — оказалась фактически приграничным городом, а сама граница «по живому» разрезала украинские этнические земли.

БЕЛЬГИЯ В СТЕПИ

Имея площадь 293,6 тыс. км2 (больше Великобритании, сопоставимую с современной Италией или Польшей), по численности населения (8,2 млн человек) Северокавказский край преобладал над всеми республиками СССР, кроме России и Украины. Без горных автономных республик его территория соответствовала трем современным регионам Российской Федерации: Краснодарскому и Ставропольскому краям и Ростовской области. Этноязычный состав чем-то напоминал современные Бельгию или Швейцарию, ведь после оккупации русскими большевиками территории Свободного Дона и Кубани в 1924-м их этнически смешанные украинско-российские просторы стали основой Северокавказского края.

Среди крестьянства, а это более 80% населения, в 1920-х годах сохранялся русско-украинский паритет (по 2,7 млн). В традиционно русифицированных городах официально преобладали «русские» (соответственно 0990000 против 0340000 украинцев), однако доля городского населения в общей структуре жителей края тогда была еще незначительной. Одновременно в пяти прилегающих к УССР округах (Таганрогском, Донском, Донецком, Кубанском и Черноморском) украинское крестьянство составляло большинство. Например, в Кубанском округе их было 900 тыс. из 1,4 млн, Донецком — 206 тыс. из 376 тыс., Таганрогском — 191 тыс. из 265 тыс. В более отдаленных пяти округах доля украинцев равнялась от 30% до 50 % и лишь в одном — промышленном Шахто-Донецком — была незначительной.

СОВЕТСКИЙ ЦИНИЗМ

В условиях, когда официальная советская пропаганда клеймила польский оккупационный режим за преследование и ассимиляцию украинцев Галичины, Волыни, Холмщины, Подляшья, игнорирование справедливых требований последних о присоединении Восточной Украины в состав УССР в рамках «братского союза» был циничным. Однако большевистский режим, несмотря на декларирование намерений справедливо решить национальный вопрос, и дальше продолжал традиционную для всех модификаций Российской империи политику насильственной русификации, а предложения украинской стороны о разграничении согласно этнических границ были многократно оставлены без внимания.

Во второй половине 1920-х годов на этих территориях была осуществлена частичная «украинизация», которая сводилась к созданию школ и культурно-образовательных учреждений, появления ограниченного количества печатной продукции на украинском языке. Однако вскоре оказалось, что положение настоящей Восточной Украины в составе союзной Российской Федеративной ССР несравнимо хуже Западной, находившейся под властью «панской Польши», несмотря на постоянные притеснения польских украинцев на национально-культурном и религиозном уровнях.

УНИЧТОЖЕНИЕ УКРАИНЦЕВ

Несмотря на поражение Кубанской Народной Республики, кубанское казачество продолжало сопротивляться власти большевиков. Если на Большой Украине воспетые в «Черном вороне» партизаны действовали до конца 1920-х, то на Кубани антисоветская борьба продолжалась до конца 1930-х (небольшой отряд Милько Каленика продержался даже до прихода немцев в 1942-м). Более того, в условиях очередного наступления сталинского режима на крестьянство на рубеже 1920-1930-х усилилась ностальгия кубанцев за временами существования Кубанской Народной Республики, а новые повстанческие отряды часто формировались под лозунгами «Нехай живе вільна Кубань!».

Режим ответил террором, ключевым звеном которого стал геноцид украинского народа 1932-1933-го и массовые депортации «кулаков» из восточных украинских ареалов. Причем украинцы Восточной Слобожанщины и Северного Кавказа пострадали от последних значительно больше, чем в условиях УССР. Яркий этнический подтекст четко прослеживается, в частности, в инструкции ЦК ВКП (б) и СНК СССР за подписью Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и Западной области» от 14 декабря 1932. По странному стечению обстоятельств пункты этой хозяйственной директивы осуждали «украинизацию», предлагали свернуть ее, а «виновных» посадить на 5-10 лет в лагерях ГУЛАГа. Ставились требования немедленно перевести на Северном Кавказе все делопроизводство «украинизированных» районов, газеты и журналы с украинского языка на русский, а к осени и преподавание в школах.

В результате на восточной этнической территории наблюдалось не только физическое уничтожение украинцев, но и их «этноцид». Поэтому, когда в декабре 1932-го началась паспортизация, они стали массово записывать сначала в графе «национальность», а затем и в своем сознании «русский», а очередная перепись населения, проведенная всего через 10 лет после предыдущего (начало января 1937-го ), показала странное и катастрофическое исчезновение наших соотечественников на упомянутых территориях.

В частности, на сплошном массиве когда-то украинских земель Курской и Воронежской областей их численность уменьшилась почти втрое — с 1,4 млн до 0,55 млн человек, а на территории Северокавказского края (без автономных республик) вообще в 10 (!) Раз — с 3 , 1 млн до 310 тыс.

После проведения депортаций части местного населения изданная Реввоенсоветом СССР директива за подписью Михаила Тухачевского предусматривала заселение этих территорий демобилизованными солдатами Красной армии. При этом определялся порядок их вербовки: к поселенцам ни в коем случае не могли быть зачислены выходцы из Украины и Северного Кавказа.

АПРОБАЦИЯ МЕХАНИЗМОВ РУСИФИКАЦИЯ

Сегодня официальная доля украинцев в районах, где еще 80 лет назад они составляли относительное или даже абсолютное большинство, не превышает 1-4%, а существование настоящей Восточной Украины навсегда вошло в историю, оставив потомкам печальный опыт потери украинского этнического массива на Востоке. Местные жители, потомки наших бывших соотечественников, по данным социологических опросов, демонстрируют один из самых высоких в РФ уровней неприятия самого факта существования независимого Украинского государства и возможности отличного от России пути развития.

В свою очередь, апробированные и доведенные до совершенного вида на территории этих земель механизмы русификации, привитие украинцам враждебного отношения к идее национальной государственности в дальнейшем были перенесены дальше на запад — уже в пределы СССР. Хотя этот процесс и прервался (или лучше- затормозился) в начале 1990-х, его последствия наложили печать на восточные и южные регионы Украины и сегодня.

http://tyzhden.ua/History/41237

Категории: Мир| Contra Historia

Метки: Восточная Украина, история, русификация, Украина