Восстание Железняка. Наша Эра
Не верь , не бойся , не проси…
Не брат ты мне …
…Из всех жителей Трои один жрец Лаокоон да пророчица Кассандра заподозрили коварство. Но, как ни умоляли они не ввозить коня в городские стены, их не послушались, и спрятанные внутри него лазутчики проникли в Илион. Ночью они тайком выбрались из чрева коня, открыли городские ворота и вступили подоспевших товарищей, вернувшихся на кораблях…
…Потомки благословят нас за наши суровые призывы к эгоизму, за наше открытое и явное неверие в чужую помощь, и скажут: благо тем, которые в то смутное время, полное миражей и обольщений, умели выбрать прямую дорогу и повели свой народ навеки прочь от чужой помощи и чужого предательства…
Владимир Жаботинский (Зеев)
ГАЙДАМАКИ
В 18 веке на Правобережье Украины зародилось социальное движение, которое войдет в историю под названием «гайдаматчина».
В словарях отсутствует единое определение этого понятия, в одних гайдамаки — это участники крестьянского восстания в 18 в., в других — участники национально-освободительных движений на Правобережной Украине, в других — заимствованное из тюркских языков слово «Гайде», что означает — беспокоить, гнать, то есть преследовать, бежать …
Народные массы, в которых еще жили дух и традиции казацкой воли, не желали подставлять шею под ярмо новой барщины, и к «господам» причисляли не только польских магнатов, арендаторов и евреев — ростовщиков, но и униатское духовенство. Гайдамачество объединило в своих рядах бедных крестьян беглецов, наемных работников с панских хозяйств, мельниц, поместий, мещан, мелкую шляхту и низшее духовенство, но при этом его сторонниками были широкие слои украинского народа.
Преимущественно гайдамаки действовали небольшими отрядами, применяя тактику партизанской борьбы, стремительных и неожиданных рейдов в запорожских степях, куда не дотягивалась рука польских магнатов, да и немало казаков запорожцев нелегально действовали в гайдамацких отрядах. Поддержку им оказывала и часть
православного духовенства, которое видело в гайдамаках мстителей за обиды православной церкви и борцов против унии.
Польская власть, не имея достаточного количества регулярной армии в Украине, обращалась за помощью против гайдамаков в Россию, применяла репрессии против запорожцев, когда те приезжали на Правобережье; временами польские команды, преследуя гайдамаков, заходили на запорожские земли и разрушали села и зимники. Все это обостряло взаимную вражду.
Гайдамаки, которые сначала вызывали у правобережной шляхты только легкое раздражение, постепенно превратились в главную угрозу для нее.
Одной из причин роста их численности было окончание 15-20 летнего срока освобождения крестьян от повинностей. После стольких лет свободы крестьяне не желали мириться с рабством и присоединялись к гайдамакам. Польская армия не была большим препятствием для беглецов. Из-за нежелания шляхты финансировать ее, войска Речи Посполитой уменьшились до 18 тыс. человек. Из них 4 тыс. закреплялись за Правобережной Украиной, чего было недостаточно для поддержания порядка.
Но решающим фактором, способствовавшим росту гайдаматчины, было соседство с Запорожской Сечью, из которой поступало снабжение, людское пополнение и — что самое важное — опытные вожаки.
Меры, принимавшиеся по жалобам поляков русским правительством против Гайдамаков, лишь отчасти препятствовали образованию гайдамацких отрядов в пределах Украины. Особенно деятельное участие в организации таких отрядов принимали киевские монастыри, не в лице своей официальной иерархии, а в лице отдельных монахов, чаще всего — управителей монастырских имений, которые снабжали Гайдамаков припасами и оружием, предоставляли им у себя убежище до и после похода и т. д
Особую опасность гайдамаки для шляхты стали представлять тогда, когда поляки втянулись в международные конфликты и кризисы. Так, в 1734 г. когда между россиянами и двумя польскими фракциями шла борьба вокруг избрания нового короля Польши, сотник надворного войска князя Ежи Любомирского по имени Верлан, бежал из войска и объявил восстание против господ. Верлан собрал около тысячи гайдамаков и крестьян в формирования вроде казацких отрядов и начал большой грабительский поход по Брацлавщине и Галичине. В конце концов польское войско заставило его бежать в Молдавию. Окрыленные успехами Верлана, стали возникать другие гайдамацкие отряды, которые пытались превзойти его. Польская шляхта, однако, отвечала ударом на удар. Она подкупом склонила известного гайдамацкого вожака запорожца Саву Чалого к тому, чтобы он вылавливал собственных соотечественников. На протяжении нескольких лет удавалось Чалому выполнять это задание, пока на Рождество 1741 года его не убили казаки запорожцы.
В 1750 г. гайдамацкое восстание вновь значительно усилилось. В одной только Брацлавщине было взято и разграблено 27 городов и 111 сел. Только благодаря новым военным подкреплениям удалось подавить гайдамаков. Всякий попавшийся в плен Гайдамак неизбежно подвергался смертной казни через повешение, четвертование или посажение на кол; но это только увеличивало храбрость Гайдамаков в стычках с польскими войсками и не прекращало набегов. Гайдамачество на Правобережье Украины, в которое втянулись значительные массы людей, расшатывало феодально-крепостническую систему, ослабляло режим польского господства, стало настоящей школой мужества нескольких поколений украинских крестьян.
КОЛИИВЩИНА
В 1768 году на Правобережье вспыхнуло грозное народно-освободительное восстание — Колиивщина. Главными действующими лицами Колиивщины стали гайдамаки да и вообще все гайдамачество.
Этому способствовали следующие обстоятельства. Магнаты и шляхта непомерно увеличили барщину и другие повинности. Для большинства крестьян заканчивались льготы, и они снова попали в феодальную кабалу. Следовательно, число недовольных, готовых силой противостоять наступлению господ значительно росло. Усилились национально-религиозные притеснения. Попытки верующих защищать православные церкви и монастыри, вернуться от унии к православию жестоко карались. С течением времени действия Гайдамаков все настойчивее направлялись в одну сторону — против польских панов и евреев; состав отрядов становился однороднее, пополняясь по преимуществу крестьянами правобережной Украины и, отчасти, жителями левобережной; в последних движение постоянно находило себе пособников.
В начале 1768 года под давлением царского правительства польский сейм принял постановление о формальном уравнении в правах с католиками населения православного и протестантского вероисповедания. Это вызвало протест со стороны реакционной части магнатов и шляхты. Под лозунгом защиты католицизма и шляхетских прав в г. Бар на Подолье они образовали Конфедерацию. Действия отрядов конфедератов на Киевщине, Подолье и Волыни сопровождались пытками и грабежом населения, изгнанием православных священников из приходов, разрушением их домов и церквей. Это переполнило чашу терпения украинского народа и крайне обострило социальную и национально-политическую ситуацию.
Если бы конфедераты стояли за исконно польские земли, украинцы отнеслись бы к ним более лояльно. Но среди своих основных задач польские националисты видели окатоличивание православного населения. Орудием окатоличивания была избрана униатская церковь. С 1764 года на украинских землях фактически уничтожили свободу вероисповедания, униатскую церковь объявили единственно законной, а всех непокорных – «схизматами» (еретиками), подлежащими суровому суду. Сохранились описания некоторых методов расправы над «неверными». В городе Млиеве православная громада не хотела пускать священника-униата и один из православных по имени Данила Кушнир, согласно общему решению, спрятал у себя церковную дароносицу. Данилу обвинили в еретизме. За это его обмотали тряпьем, обмазали смолой и подожгли. Палач, пораженный стойкостью старика, проводил его в последний путь со словами: «Не бойся, старик, Бог с тобой!» Затем Кушниру отрубили голову и прибили к длинной жерди.
Православные священники пытались вмешиваться в суды над членами своих парафий, обращались к польским властям и русским представителям, но все тщетно. Те молчали, соблюдая свои политические и меркантильные интересы. И тогда союзниками православной церкви стали гайдамаки.
На любую жестокость со стороны поляков, гайдамаки отвечали двойной жестокостью. Доставалось также и еврейскому населению, представители которого служили польской администрацией на местах. Некоторые действия гайдамаков невозможно описывать и сейчас, можно запросто схлопотать обвинение в разжигании розни.
Старые улицы Умани молчат о тех далеких кровавых событиях национальной розни. Среди событий народного движения под знаменами православия, получившего название Колиивщины, наиболее поражает и ужасает Уманская резня, вошедшая в учебники мировой истории.
Для поддержки польского короля, борьбы с конфедератами царское правительство ввело в Польшу, в том числе на Правобережную Украину, свои войска. Украинское население истолковало приход российских частей как помощь в борьбе против шляхты. Распространялись слухи о том, что Екатерина Вторая якобы выдала «золотую грамоту», (по другим сведениям, источником слухов был сам Железняк, либо игумен православного Мотронинского монастыря около города Чигирина — Мелхиседек Значко-Яворский) которой она санкционировала уничтожение шляхты, евреев, арендаторов, униатских и католических священников. Весной 1768 года крестьяне Правобережной Украины начали собираться в отряды, к ним присоединилась запорожская беднота. Центром сбора повстанцев стало урочище Холодный Яр вблизи Мотронинского монастыря. Большой отряд казаков и крестьян возглавил Максим Железняк.
ЛИДЕР КОЛИИВЩИНЫ — МАКСИМ ЖЕЛЕЗНЯК
Запорожский казак Максим Железняк увековечил свое имя тем, что возглавил Колиивщину — масштабное народно-освободительное (гайдамацкое) восстание 1768-1769 гг на Правобережной Украине. В 18 в. гайдамаками польские шляхтичи называли прежде участников крестьянских движений, украинских повстанцев. Название восстания «Колиивщина» происходит, очевидно, от слова «колоть» которое характеризовало повстанца, который уничтожает врагов, или же от слова «кол», то есть предмета, который мог использоваться как оружие.
В исторических источниках не сохранилось сведений о датах рождения и смерти Максима Иевлевича Зализняка (Железняка). По одним данным он родился в местечке Медведевке, по другим — в селе Ивковцы вблизи Медведевки (теперь Чигиринского района Черкасской области). Юношей Максим отправился на Запорожскую Сечь, где прошел суровую казацкую боевую выучку. Есть предположения, что он обучался «магии» (психотехникам) запорожских казаков-характерников и был посвященным. В поисках средств к существованию нанимался на разные работы. С 1762 г. работал на рыбных промыслах на Днепре. Позже рабочая судьба забросила его в Очаков. Железняк имел развитое политическое самосознание и обостренное чувство социальной справедливости. Поэтому его не оставили равнодушным резкое усиление религиозного преследования православного населения, репрессии и обострение социальной обстановки на Правобережной Украине, вызванные деятельностью участников Барской конфедерации (которая представляла собой оппозиционное движение части польской шляхты против короля, в котором видели российскую марионетку).
В марте 1768 г. Железняк вместе с несколькими собратьями казаками-запорожцами собрались на тайную встречу в Мотронинском Троицком монастыре. На ней было принято решение о подготовке к восстанию. Железняка провозгласили полковником. На Запорожье, Правобережную и Левобережную Украину были отправлены казацкие послы с призывами к борьбе против польско-шляхетских захватчиков. Уже в мае в Холодном Яру (вблизи Мотронинского монастыря) было сформировано боеспособное ядро повстанческого войска численностью около 400 человек. 26 мая этот отряд во главе с Максимом Железняком выступил в поход.
Со своим отрядом взял местечко Жаботин, потом местечко Лисянку, перебил спасавшихся здесь шляхтичей и евреев и направился к замку Потоцких, в Умани. Гайдамаки захватили города Фастов, Черкассы, Канев, Корсунь, Богуслав — вырезав все местное население. В Лысянке они повесили на воротах костела ксендза, еврея и собаку, а рядом написали: «лях, жид и собака – все вера однака».
Наступление начали на крепость Умань. На стенах крепости размещалось 32 орудия. Внутри города находились дополнительные оборонительные сооружения. Умань защищали солдаты гарнизона, а также полк надворных казаков польского магната Потоцкого. Накануне штурма города к повстанческому отряду Максима Зализняка присоединились надворные казаки во главе с сотником Иваном Гонтой. Во время Колиивщины он принял на себя руководство обороной Умани и всего края, но пожертвовал всеми привилегиями от магната Потоцкого, открыл ворота и перешел на сторону восставших, что позволило им взять Умань и уничтожить множество представителей власть имущих из высшего общества Правобережной Украины.
10 июня повстанцы взяли Умань. Здесь повторилась та же резня, что в Лисянке. Началась новая фаза народного восстания. Война вспыхнула во многих других местах; в движении приняли участие некоторые русские солдаты и даже офицеры. Урочище Карчивка, вблизи Умани, превратилось в основной повстанческий лагерь. На общем совете повстанцев избран гетман и старшина. Гетманом стал Максим Зализняк. Руководители Колиивщины приступили к организации власти на освобожденной территории на принципах казацкого устройства. В этой связи Зализняк повсеместно рассылал свои универсалы.
Провозглашалась ликвидация польского господства, унии и барщины. Принимались меры для укрепления боевых отрядов повстанцев, которые строились на организационных принципах и традициях казацкого войска (разделение на сотни, десятки, введение должностей сотников и есаулов, использование военных флагов и др.). В разные районы Правобережья отправлялись отряды, перед которыми ставилась задача гнать польскую шляхту из украинской земли. Все больший размах приобретал уход крестьян в казаки. (В 1734 году Сечь была восстановлена)
ИВАН ГОНТА
Соратник Максима Железняка в предводительстве восстания гайдамаков Уманский сотник Иван Гонта вошел в историю как видный лидер Колиивщины.
Биографические данные о Гонте очень скупы. Родился он в селе Россошки (теперь Христиновского района Черкасской области) в крестьянской семье. Дата его рождения остается невыясненной. Очевидно юношей вступил в Умани на службу в надворное войско польских магнатов Потоцких. В 1757 г. казака Гонту избрали сотником. Он имел яркую индивидуальность, а также заметную внешность — был высоким, статным. Отмечался смелостью, сильной волей и организаторскими способностями. Современники обращали внимание на его образованность — хорошо писал по-польски, а также свободно владел этим языком.
На одаренного сотника, который пользовался непререкаемым авторитетом среди казаков надворного войска, обратил внимание владелец Умани — Салезий Потоцкий. Гонта стал доверенным лицом польского магната. Потоцкий вывел его из-под командования полковников-шляхтичей и подчинил непосредственно уманском губернатору. Гонта получил в пожизненное владение родное село Россошки (в котором жила его семья — жена, четверо дочерей и сын), а также соседнюю Орадовку. Владение этими селами давало ему прибыль около 20 тысяч злотых ежегодно. Конфиденциальные отношения Гонты с Потоцким, а также изрядная материальная выгода от службы в надворном войске не лишили уманского сотника собственных убеждений и не сделали его слепым исполнителем чужой воли. Гонта явно не сочувствовал политике религиозных притеснений православного населения, осуществлявшейся в Речи Посполитой. Он пожертвовал значительные средства на сооружение православной церкви в родном селе. Уманский сотник и его жена были ктиторами Православной Воздвиженской церкви в городке Володарке (в этой Церкви сохранялся портрет Гонты, благодаря чему мы имеем представление о его внешности).
К Гонте как к человеку, который болел за конфессиональные интересы православных (иначе говоря, лицу с оппозиционными настроениями в отношении имеющегося политического режима) обращались представители православного духовенства даже из Киева. В общем, уманский сотник внутренне был готов к борьбе против польского господства в Украине, за восстановление казацких порядков. В конце мая 1768 в Умань дошли слухи о приближении повстанческих отрядов гайдамаков во главе с Максимом Железняком. Губернатор Умани Младанович распорядился принять усиленные меры безопасности. Были закрыты ворота города, укреплена стража. Проводился тщательный осмотр всех, кто направлялся в город. Не доверяя казакам надворного полка, которые были выходцами из крестьянских семей Уманщини, Младанович заставил их принять присягу на верность Потоцкому.
По приказу губернатора казаки выступили в поход навстречу повстанцам. Однако использовать надворных казаков как карателей Младановичу не удалось. Вблизи городка Соколовки между Гонтой и Железняком состоялись переговоры. Результатом их стало то, что уманские казаки выгнали своих полковников-шляхтичей и влились в повстанческие ряды. Окончательное объединение отрядов Гонты и Зализняка произошло под стенами Умани. Около полутора суток длился ожесточенный штурм крепости. Вскоре после его начала все солдаты местного гарнизона присоединились к Гонте. Это стало переломным этапом осады. 10 июня было сломлено сопротивление шляхты, арендаторов и ростовщиков, которые искали защиты от народного гнева за оборонительными укреплениями Умани. Гонта как мог старался не допустить бессмысленных жертв среди побежденных — насколько это было возможно в условиях бушующего народного восстания (это свидетельства очевидцев).
После захвата Умани повстанцы провели общий совет. На нем Зализняк был избран гетманом, а Гонта уманским полковником. На освобожденной территории вводился казацкий порядок, ликвидировалась барщина. Уманщина была разделена на территориальные сотни, власть в которых принадлежала сотенным. Руководители восстания принимали энергичные меры с целью распространения и укрепления повстанческого движения.
Такой характер восстания сильно встревожил российские власти, оно угрожало верхушке крепостной России. Царское правительство было испугано большими масштабами боевых действий повстанцев и социальной направленностью Колиивщины, которая могла перекинуться на украинские земли, находившиеся под властью Российской империи (простой народ Левобережной Украины уже стонал в рабстве под властью России), а также осложнить международное положение. Екатерина II приказала генералу М. Кречетникову подавить восстание. На тот момент генерал держал в осаде Бердичев, в котором оборонялись польские конфедераты. Российское командование отправило в Умань полк карателей — донских казаков, которых вел казачий полковник Гурьев.
В открытом бою победить гайдамаков Гурьев не смог бы, и он это прекрасно понимал. Поэтому решил втереться в доверие.
Не выказывая своих истинных намерений, этот иуда, расположился со своими силами под городом рядом с лагерем повстанцев. Прикидываясь союзником Железняка и Гонты, Гурьев стал обсуждать с ними перспективы совместных военных операций против конфедератов. 8 июля, узнав о приближении к Умани дополнительных контингентов русских войск, он распорядился устроить для повстанцев пир. Между тем его солдаты незаметно захватили склад оружия, лошадей повстанцев и окружили их лагерь. Войдя в доверие и усыпив бдительность Железняка и Гонты, Гурьев коварно арестовал руководителей восстания, а также взял в плен большинство его участников.
Начались жестокие расправы над повстанцами. Гонта был отдан польской стороне. Под усиленной охраной его доставили в село Сербы вблизи Могилева (на Днестре).
Гонта был осужден особым церковным трибуналом, который состоял из трех монахов и ксендза. После десятидневной пытки Гонте был вынесен смертный приговор. Наказание должно было длиться на протяжении двух недель и сопровождаться ужасной пыткой, отрыванием кожи кусками, четвертованием и вырыванием сердца. Останки Гонты должны были выставить в 14 городах Правобережной Украины. На третий день казни коронный гетман Ксаверий Браницкий приказал отрубить голову Гонте, отдавая дань чрезвычайному мужеству с которым Гонта выдержал пытки. После этого приговор выполнялся над трупом.
Те повстанцы, которые имели российское подданство, подверглись битью кнутом, им вырвали ноздри и поставили раскаленной печатью клеймо на лоб, после чего приговорили к сибирской каторге. По приговору Киевской Губернской канцелярии Железняк был приговорен к средневековой казни — колесованию. Впрочем, эта казнь была заменена другой — повстанческому предводителю было нанесено 150 ударов кнутом, подвергнут клеймению и сослан в Нерчинск на вечную каторгу (Екатерина в это время прониклась модными идеями европейской просвещенности). По пути на этап в окрестностях Ахтырки он, и его 51 товарищ, бежали, обезоружив предварительно караул; но большая часть бежавших, и в их числе сам Железняк, были немедленно пойманы.
По некоторым свидетельствам он с каторги сбежал (есть версия что усыпив с помощью гипноза охрану) и принял участие в крестьянской войне в России 1773-1775 гг под предводительством Емельяна Пугачева. Героическая фигура Максима Железняка, воспета в устном народном творчестве — исторических думах, песнях, преданиях и легендах.
В июле-августе 1768 г в боях с регулярными войсками было разбито большинство оставшихся повстанческих отрядов. Гайдамаки — жители Правобережья были переданы для наказания польским властям. Особенно ужасными и массовыми стали казни участников Колиивщины в селе Кодне (теперь Житомирского района Житомирской области).
Украинская земля еще не раз взорвется кровавыми народными восстаниями, но память о Максиме Железняке и Иване Гонте, ставшими символами войны за свободу от рабства, навсегда осталась в народной памяти.
Про гайдамаков сейчас можно найти много информации. Это действительно были страшные, кровавые годы. Подобных было немного в истории. Множество российских, еврейских, европейских историков пишут о гайдамаках как о головорезах, жаждущих только крови.
Русско–украинский историк XIX века Д. Л. Мордовцев писал, что Уманская резня имеет полное право занять такое же видное место в истории массовых преступлений человечества как “Варфоломеевская ночь” и “Сицилианская вечеря”. Историк не дожил до массовых злодеяний XX века.
В московитской черносотенной литературе Максим Железняк, как обычно, присвоен к «российскому наследию» и вознесен как лидер «Крестоносцев русского православия» и даже как великодержавный агент Екатерины. Личность Железняка и Гонты за века обросла разными конспирологическими теориями заговора. Но это стоить оставить любителям подобных забав. Пусть развлекаются.
Мнимая политкорректность и ханжество заставляли украинских служителей исторической попсы проходить мимо имен этих, безусловно выдающихся людей в европейской истории.
И как всегда в этом люмпенском пренебрежении к своей истории и холопской угодливости к чужим — Украина впереди Европы всей. Люмпену скармливают сериалы про героев энкаведешников и дебиловатых домохозяек. Люмпен и рад.
Позор для любого уважающего себя украинца в комментариях на Ютубе читать подобное — «Украинцы, видимо своей истории не имеют, настолько нищие и тупые, что свои фильмы не снимают. Какой ролик про укров не смотришь — такое ощущение, что Ежи Гофман снял «Огнем и Мечом» для всех подряд укровских роликов».
И ведь это правда!
Не за тот народ лили кровь украинцы Железняк и Гонта. Явно не за т.н. хохлов и укров.
Гайдамаки и их вожди не были теми, кто мечтал только об одном — чужой крови. Нет. Это был взрыв отчаяния исконно вольных и сильных людей, на которых и на детей их хотели польские магнаты и российские помещики одеть ярмо рабов, которое тогда многие в Евразии уже привыкли носить, которых хотели закабалить евреи- ростовщики (бывшие также представителями польской администрации), которых за кость с барского стола предавали их собственные верхи, единокровные украинцы. С которых и надо было начинать.
Это был беспощадный рывок зверя, загнанного в угол, которому не оставили выбора, кому какую глотку рвать. Лишь бы упиться крови тех, кого считали рукой ига. Это была месть за унижения и несправедливость.
Украинцы так и остались таким же наивным и верящим в посулы и сказки народом. На который и сейчас найдется добрая матушка царица и добрый батюшка генерал Кречетников. Может хватит попадать в волчьи ямы истории?
Показателем того, чем для украинского народа были Гайдамаки, служит нижеприведенная история. Ни один «великий вождь Сталин» через века не удостоится и доли подобной трепетной скорби. Ибо он и ему подобные есть пыль пред истинной памятью. Живет только истинное. Но это для украинского народа. Остальные нас сейчас не интересуют. У них свои герои и свои истории.
ГАЙДАМАЦКИЕ МОГИЛЫ
Когда восстание Гайдамаков начало приобретать неожиданно широкий размах, Екатерина Вторая предала гайдамаков и договорилась с польским королем о совместной борьбе против них. Колиивщина была жестоко подавлена панской Польшей и российским царизмом.
Один из последних боев гайдамаков с российскими войсками состоялся вблизи Заборья, на выходе современной Киевской трассы к Белогородскому полю. Там, метрах в десяти левее пути, и сейчас видно в бору длинную могилу, в которой, по преданию, похоронены более тридцати гайдамаков, погибших в этом бою. Их похоронили вместе с оружием, одеждой и деньгами — как святых борцов за народную волю. А дальше, возле того же пути, в лесу, уже на Белогородском поле, есть еще три могилы. Говорят, что в них похоронены триста гайдамаков.
Заборчанка А. П. Татаренко в 1966 году вспоминала, что когда ей было десять лет (в 1903 году), ходила она со своей бабушкой в лес собирать ягоды. В конце Киевского пути они нашли место, где земляники было особенно много:
— Не собирай этих ягод, — сказала бабушка, — они на крови человеческой выросли.
У высокого пня было земляное возвышение, и уставшая девушка захотела на него сесть.
— Не садись здесь, — сказала бабушка, — пусть они спят спокойно. Это святые люди …
— Кто они, бабушка?
— Гайдамаки. Здесь их более тридцати. — И затянула старую , длинную , как она называла «гайдамацкую» песню, которая начиналась словами:
«Ой, стала Польша,
была Украина.
Не заступит сын за отца,
Ни отец за сына.
Заризали сорок тысяч та ще четыре … »
Александра Павловна не хотела вспоминать всех слов этой песни, ведь однажды, еще до революции, когда заборские женщины спели ее на праздник, то на следующий день приехали из Киева жандармы и арестовали всех женщин и около двух недель держали их под арестом. Царские чиновники еще в начале 20 в. боялись даже памяти о восстании Гайдамаков.
Дед Тараса Григорьевича Шевченко принимал участие в восстании Гайдамаков, которое возглавлял Максим Железняк и Иван Гонта.
Украинский поэт и мыслитель сравнивал Колиивщину с революционными событиями в Западной Европе и дал оценку действиям казаков и крестьян, а также отразил это в своих произведениях (Гайдамаки, и др.).
Стихотворение, посвященное Максиму Зализняку (Гей літав орел…), стало песней, которую Шевченко в поэме «Гайдамаки» вложил в уста Кобзаря.
Источники:
http://aktiv.com.ua/archives/6487
http://www.ukrreferat.com/index.php?referat=59616&pg=0
http://carabaas.livejournal.com/252118.html
http://ru.wikipedia.org/wiki/Гайдамаки
http://www.machanaim.org/history/giyur/evrei.htm
http://h.ua/story/56663/
Категории: Мир| Contra Historia