Unaoil. Офшорная нефтяная империя
О панамском сливе понемногу забывают (чего нет в топе твиттера, того и знать не нужно), а мы еще даже не начали подбираться к главному.
О некоторых фигурантах Панама-гейта СМИ просто забыли. Сегодня мы приоткроем завесу над рынком нефти и офшорными сделками, которыми кишит этот сегмент международной торговли.
Все мало-мальски знакомые с предметом люди могут подтвердить: нефтяной рынок представляет собой уникальное явление, его сложно сравнивать даже с другими сырьевыми нишами. Строго говоря, это не совсем рынок. Применяя политкорректный термин, можно говорить о двусторонней олигополии.
Продавцы и покупатели объединены в две практически не пересекающиеся группы. Они хорошо друг друга знают и внутри своего круга договариваются за закрытыми дверями.
Углеводороды неравномерно распределены по планете. Разведка занимает значительное время и количество стран-экспортеров если и растет, то очень медленно. Несмотря на все усилия, прилагаемые лучшими аналитическими институтами, у нефти до сих пор нет экономически оправданного заменителя.
Аналитики (почему-то в основном финансовые) любят говорить о конечности нефтяных запасов и даже определять сроки их полного истощения. Это относительно молодое явление. Большую часть прошлого столетия горючее было таким же расходником, как и вода. Да и стоило примерно столько же. Считается, что современный дефицит — искусственное явление, он сложился к началу 70-х годов XX века.
Виной тому коварная ОПЕК, определяющая, кому и сколько вешать в баррелях. На самом деле контуры «дивного нового мира» начали проявляться уже в первой трети века при непосредственном участии сегодняшних игроков: Великобритании и США.
Взаимодействие англичан и американцев на Ближнем Востоке (как на корпоративном, так и на государственном уровне) до сих пор определяет дипломатическую повестку большинства стран-членов ОПЕК.
Возвращаясь к ценам, необходимо отметить, что формальное объединение экспортеров — не панацея. Например, на рынке есть несколько сознательных фрондеров, которые наблюдают за переговорами со стороны и могут время от времени ставить всем остальным палки в колеса.
При этом нефть покупается не в реальном времени, а в будущем. В зависимости от исторического момента, от 50% до 70% контрактов — фьючерсные. Таким образом, это становится вопросом репутаций.
Большая часть контрактов заключаются между гигантскими холдингами со значительным государственным владением. На негосударственный, спекулятивный сектор, в зависимости от ряда факторов, приходится от 10 до 15% обязательств.
Разумеется, призрак капитализма в цилиндре и с сигарой пролез и в эту нишу. Американцы предпочитают свою нефть не добывать, а потреблять чужую.
На первый взгляд невыгодные для них высокие цены на нефть последних 20 лет сделали рентабельной разработку сложных месторождений сланцевой нефти. Такие разработки требуют колоссальных затрат на начальном этапе, но потом должны быстро окупаться. Модная тема сланцев теоретически позволила выйти на рынок куче новых производителей — и они не являются членам ОПЕК.
К этому процессу подключился фондовый рынок, создавший на фоне сланцевого бума огромные объёмы ожиданий (вот они, основные выгодоприобретатели так называемой «бумажной» нефти). Наблюдаем ли мы конец belle epoque? Вряд ли. С одной стороны, уютный междусобойчик стран-производителей за последние 3 года натерпелся всякого. С другой — низкие цены достаточно быстро умерили пыл старой доброй демократии. В итоге структура рынка поменялась мало, и революции пока не произошло. Стоит ли ожидать её в будущем — покажет время, но пока на стоимость воздействуют совсем другие факторы.
Как обычно объясняют колебания цен на нефтепродукты?
В зависимости от просвещенности и рода занятий говорящего, упоминаются несколько обстоятельств:
1. Спрос-предложение (вариация на тему рынка).
2. Бюджетные ожидания стран-экспортеров.
3. Технологическое замещение (равное изменению ожидания).
4. Появление новых рыночных инструментов (игроков).
5. Политический фактор.
Разбирать каждый пункт отдельно было бы утомительно — в конце концов, на такой случай есть профессиональная литература. Последнее из упомянутых обстоятельств — политика — представляет для нас особый интерес. Нефть — в первую очередь тема высокоуровневых договоренностей. Все это можно наглядно наблюдать как на примере взаимодействия РФ со своими покупателями, так и поведения «ближневосточных партнеров».
Зрелище завораживает. По всему миру передвигаются титанические фигуры, из ниоткуда возникают контракты с бесконечным количеством нулей, заключаются самые невероятные (на первый взгляд) партнерства и время от времени случаются столь же необъяснимые скандалы. Иногда дело доходит до несчастных случаев на производстве.
Все это великолепие ползет наружу из гигантского муравейника с тысячей ходов и десятками тысяч спешащих по своим делам деловитых агентов.
Его внутреннее устройство никогда бы не стало предметом изучения любознательного обывателя, если бы небрежно вброшенный компромат не задел одной из стенок муравьиного гнезда. В дыру стало видно небольшой кусочек того мира, о котором не принято говорить вслух.
Что мы знаем о княжестве Монако?
Фешенебельный пентхауз Европы, забитый спортсменами-пенсионерами, самая высокая плотность «Феррари» на душу населения и знаменитое казино, где каждый отставной агент МИ-6 может заработать себе на старость.
В центре самой маленькой страны на Земле расположен квартал внешне ничем не примечательных офисных центров. Один из них приютил группку клерков под непритязательной вывеской.
Компания Unaoil была основана в 1990 году Атой Ахсани. Считается, что он вместе со своим семейством бежал из Ирана в 1979 году, спасаясь от консервативных революционеров. Да так и осел в Европе. Чем почтенное семейство Ахсани занималось 11 лет между скоропалительным отъездом и обретением дела всей жизни — неизвестно. По непроверенным данным, у них был совместный бизнес с несколькими французскими транснациональными корпорациями. Учитывая положение главы семейства, казначея бывших иранских шахов Пехлеви, скучать не приходилось.
Беглецам из Тегерана удалось вывезти одних только драгоценностей на несколько миллиардов долларов. Это не говоря о зарубежных счетах, прочем движимом и недвижимом имуществе. На жизнь должно было хватить.
50-летний Ата сразу же открыл два представительства компании — в Монако и в Лондоне. Лондонский офис он потом преобразовал в отдельную компанию «Lumina Real Estate Capital Limited» и посадил управлять ей своего сына Сассана. Основным представительством управляет второй сын Саман, а международной сетью занимается третий сын Сирус. Бизнес семейный, диверсифицированный. Все активы на Британских Виргинских Островах. Подальше от алчной налоговой полиции Монако.
Иранское прошлое семьи не должно вводить в заблуждение. Ахсани — это без всякого преувеличения светские звезды первой величины. Дети с удовольствием рассекают по Лазурному побережью на гоночных болидах, отец на вечеринках по-свойски обнимается с представителями европейской аристократии.
Чем занимается компания?
Так сразу и не скажешь. В редких интервью Ахсани называют свою деятельность консультационной. Учат европейскую золотую молодежь вкладывать деньги, советуют, какую недвижимость и где лучше покупать, готовят почву для проведения крупных переговоров.
В основном Unaoil сопровождает нефтяные контракты, ведет переговоры с ближневосточными компаниями и оформляет соответствующие документы.
С 2002 по 2012 год, в период высоких нефтяных цен, штат компании вырос до 200 с чем-то человек с представительствами по всему миру. Гигантский объем бизнеса усыпил бдительность до этого крайне внимательных восточных «консультантов».
Благодаря одному из этих наемных работников в руки «свободной западной прессы» попала внутренняя переписка компании. И вместо скучных инвойсов взору искателей сенсаций предстал остросюжетный детективный роман на пару десятков гигабайт текста.
Читается, как будто там литературным негром подрабатывал Ле Карре:
«М. заметил, что это было бы рискованно и второго нужно убрать.
«Буду завтра в Багдаде вместе с WH, действуй».
«Срочно и важно! Все бумаги по делу XXX до 2010 года должны быть уничтожены сегодня».
В тексте практически нет правдоподобных имен. «Маяк», «Доктор», «Ivan», «М.», — лучшее, что удается обнаружить. По сравнению с усредненно-унылым панамским архивом — находка для шпиономанов. Только дотошное расследование контекста сопутствующих событий позволило говорить о личностях упомянутых персонажей. И то с большой натяжкой.
До настоящего момента удалось определить лишь около трети действующих лиц.
Всё это представительные ближневосточные чиновники и управляющие крупнейшими западными корпорациями. Министр энергетики Ирака соседствует с шейхом из ОАЭ и бывшим секретарем Каддафи, фешенебельный Rolls-Royce едет рядом с британским нефтяным гигантом Petrofac и австралийским Leighton Offshore. География иранских переговорщиков — от Токио до Торонто и от Осло до Куала-Лумпура.
Как конкретно они зарабатывают?
Ахсани выступают посредниками при заключении крупных контрактов между производителями и потребителями углеводородов. На Ближнем Востоке организована широчайшая коррупционная сеть, действующая частью анонимно, частью — через открытых, но подставных лиц. За сравнительно небольшую плату клиенты монакской Unaoil получают доступ к несметным залежам иракской, сирийской, эмирской, кувейтской и еще бог знает какой нефти. С РФ тоже есть завязки, но пока не очень ясно, какие именно. Детектив до сих пор не могут дочитать до конца, а исходные документы выкладывают в час по чайной ложке.
На этом фоне выглядят забавными некогда бравурные заявления официального американского руководства в связи с неминуемым окончанием боевых действий в Ираке. В далеком 2006 году президент Джордж Буш-младший заявил, что нефть принадлежит освобожденному иракскому народу: «Это их, а не наш актив». Демократия, равенство и братство. Это мы поняли, только кто конкретно от этого выиграет?
Практика последующих 10 лет показала — не иракский народ и, к великому сожалению для оратора, не американский бизнес.
Ахсани готовят все необходимые бумаги и выправляют их таким образом, чтобы только надежные контрагенты могли побеждать в открытых тендерах.
Условный BP, оперирующий через офшоры, и скромный монакский офис, сидящий там же, становятся практически неуловимыми.
Кормушка организована оптимально: у нефтедобывающих компаний Содружества и дочерних фирм-однодневок Unaoil могут быть даже связанные счета. Что же деньгам на трансферах пропадать?
Лондонская недвижимость (пользующаяся особым расположением у российских олигархов) и связи в Barclays помогают легко отмыть немаленькие откаты. К примеру, только по одному соглашению в одни руки была совершена разовая выплата в $75 млн. А сколько таких проводок всего — не знает никто.
Информация для скептиков: Unaoil имеет свежий сертификат о соответствии, выданный международной организацией по борьбе с коррупцией Trace International.
Даже после обнаружения такого вот сокровища посреди элитарного заповедника миллиардеров сделать ничего нельзя. Ахсани все отрицают, и даже существование самой переписки ставят под сомнение. Их партнеры и контрагенты отказываются от комментариев и напоминают, что их организации вот уже много лет неустанно борются с проявлением коррупции в любых формах. «Можем предъявить соответствующие документы».
На заработанные непосильным трудом деньги святое семейство открыло несколько благотворительных организаций и взаправдашний семейный траст (с прекрасным названием — The Aria Trust). Тут не Розенберг с Борманом в обнимку, тут настоящие арийцы. Помогают миру во всем мире.
Сейчас Ахсани собираются открывать свой банк на Каймановых островах. Семья не теряет времени: если бы их не дергали по пустякам всякие американские журналисты, на планете уже давно не осталось бы ни единого голодного ребенка и ни одного недовольного нефтетрейдера. Пока остается только терпеть нападки и бороться с предрассудками.
Мы же отойдем от картины на шаг в сторону и сделаем одну любопытную ремарку.
Ахсани с их сыновней привязанностью, аккуратностью, семейным бизнесом и любовью к чистосердечным консультациям кого-то очень сильно напоминают. Есть одно почтенное семейство, которое уже пару сотен лет «консультирует» помаленьку избранных клиентов по всему свету, зарабатывая толику малую на случайных транзакциях.
Таких семейств в мировом муравейнике много. А принцип — принцип один и тот же.
