Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь

Джордж Сантаяна (1863-1952)

Все имеет причины и следствия

Папаха со шлыком, кубанская черкеска, маузер в деревянном футляре, сабля, тачанка, пулемет «Максим» — все эти символы стали «нашим ответом» ковбойским шляпам, кольту и томагавкам из американских вестернов. Украинская атаманщина времен гражданской войны стала частью массовой культуры. Ее деятели — Махно, Ангел и Зеленый — показаны в фильмах, воспеты в книгах и песнях многочисленных рок-и поп-групп.

В Гражданскую войну на наших землях ни одна из регулярных армий не была спокойна за свои тылы. Белые, красные и интервенты могли контролировать города и железные дороги. Но в селе властью всегда оставались повстанцы одного батьки -атамана, которые появлялись практически везде. Такое положение сложилось не сразу. Появление многочисленных главарей имело свою историю.

Предатели во власти

В первые дни января 1919 губернский комиссар Харьковщины Сергей Тимошенко приехал в Киев и потребовал встречи с руководителями украинской Директории. Он только что пережил обстрелы, видел эшелоны с ранеными и слышал отчеты наших командиров, из которых было очевидно, что Красная армия начала наступление на Украинскую территорию. Это война, и надо было срочно сплачивать силы для обороны родного края. И встреча с председателем Директории Владимиром Винниченко Тимошенко потрясла.

Отмахнувшись от услышанного, тот заявил, что никакой войны на самом деле нет, а украинским войскам противостоят отдельные большевистские банды. 3 января 1919-го красные взяли Харьков. Это стало началом конца независимого Украинского государства.

Кидок века

У крестьян, абсолютного большинства тогдашнего населения Украины, коммунисты практически не имели поддержки. Александр Греков, генерал УНР, вспоминал: «Я подчеркнул, что основная масса населения Украины не только не большевизована, но и вообще не революционна, кроме вопроса о земле». Его слова подтверждает главком красных войск Лев Троцкий: «Казалось, что вся крестьянская масса единодушна в своей враждебности к пролетариату и коммунистической партии».

И главное — независимая Украинская Держава под властью гетмана Скоропадского была живой альтернативой России большевиков, поэтому последние стремились любыми способами дестабилизировать в ней ситуацию.

Историю второго пришествия большевиков в Украину надо начинать с лета 1918 года, когда в Таращанском и Звенигородском уездах вспыхнуло восстание во главе с Николаем Шинкарем против власти гетмана Скоропадского, инспирированное двумя украинскими партиями, которые ранее входили в состав Центрального Совета: социал-демократами и эсерами.

И первые и вторые никак не могли смириться с потерей власти. Они объявили гетмана Скоропадского узурпатором и откровенно призывали крестьян к бунту против него. Условия способствовали: в Украине стояли немецкие войска («оккупационные», согласно определениям социалистов), которые собирали у крестьян хлеб, который украинское правительство обязалось поставить Германии.

Восстание было подавлено частями немецкой армии и гетманской государственной стражи. Лидеры социалистов поняли, что самостоятельно Скоропадского им не одолеть. Нужны были союзники извне. Поэтому бунтовщики начали искать контактов с московскими большевиками.

Социал-демократы Владимир Винниченко и Симон Петлюра и украинские эсеры Всеволод Голубович и Никита Шаповал категорически не восприняли установления гетманата.

Почти с первых его дней начали агитацию против «марионеток немецких оккупантов», которые проводят «грабительские реквизиции продовольствия в деревнях». Тот факт, что «немецких оккупантов» пригласила в Украину именно созданная обеими партиями Центральная Рада и что именно она заключила соглашение о поставках в Германию продовольствия, украинские социалисты предпочли быстро забыть и не вспоминать. То, что именно они пригласили немцев и пообещали им хлеб, мясо и сахар, социалисты забыли сразу, как только власть выскользнула из их рук.

В своей агитации украинские социалисты пользовались теми же лозунгами, что и близкие к ним идеологически большевики (возвращение господ, немецкая оккупация). К тому же гетмана еще обвиняли в потворстве интересам «ляхов и москалей» (среди крупных землевладельцев Украины было немало поляков и русских) и в возвращению чиновников царской администрации. Призывы падали на плодородную почву — в селах жило немало солдат-ветеранов Первой мировой, которые имели боевой опыт и оружие и были возмущены тем, что «в Украине строят царскую Россию»

В августе 1918 года состоялись переговоры между представителем правительства красной России Дмитрием Мануильским и лидерами украинских эсеров и социал-демократов.

«Они соглашались поддерживать нас не активно, а усилением своей разведывательной деятельности на фронтах, чтобы тем привлечь внимание немецко-гетманских войск. Они обязывались признать тот порядок, который будет установлен новой украинской властью и абсолютно не вмешиваться во внутренние дела Украинской Независимой Народной Республики. Со своей стороны мы обещали легализацию коммунистической партии на Украине. Д.Мануильский, с которым я в основном вел эти переговоры, предлагал мне денег на поддержку дела … »- писал позже Владимир Винниченко.

Можно только удивляться цинизму и бесчеловечной жажде власти социалистов. На сделку с красной Москвой против украинского руководства они пошли после Крут, боев за Киев и киевской бойни, учиненной головорезами красного командарма Михаила Муравьева.

Красная Россия умирала от голода и разрухи. Генеральный консул Украинского государства в Москве сообщал: «Тысячные толпы людей осаждали консульство, обращаясь с просьбой о регистрации Украинского гражданства , для переезда на Украину». В Москве не сомневались в антибольшевистских настроениях гетмана Скоропадского, бывшего царского генерала. Было понятно, что в случае выхода из Украины немцев он обязательно будет оказывать помощь белому движению в войне против красной Москвы. При этом надеяться на большевистское восстание в Украине было бесполезно: «Нечего и рассчитывать, без переброса значительных сил Красной армии не то что на успех революционного движения в Украине, а также на его возникновения», — отчитывался член Революционной Совета Украинского фронта Эпштейн.

Нужны были те, кого Ленин называл «полезными идиотами», политическая сила внутри Украины, которая взялась бы устроить антигетманское сопротивление и таким образом погрузила бы страну в хаос непосредственно перед приходом большевиков. Красная Москва могла собой гордиться — «полезные идиоты» прибежали к ней сами.

Лапшу на уши и штык

18 апреля 1918 в Таганроге был создан «Повстанческий народный секретариат», которому поставили целью максимально увеличить на территории Украины количество коммунистических организаций.

9 ноября в Германии вследствие революции отрекся от престола кайзер Вильгельм II. Ее войска должны были покинуть Украину. 13 ноября в Киеве тайно был избрана Директория, которая должна была возглавить мятеж против гетмана Скоропадского. А перед тем, 11 ноября, Совнарком красной России постановил в десятидневный срок начать наступление «для поддержки рабочих и крестьян Украины, восставших против гетмана».

Поддерживать «рабочих и крестьян» красная Москва принялась раньше, чем они взбунтовались. И в том нет ничего удивительного. В деле дестабилизации обстановки большевики не полагались на одних только украинских социалистов. Вскоре после бегства из Украины красные создали в Таганроге Повстанческий народный секретариат, которому была поставлена задача максимально расширить на территории нашей страны количество коммунистических организаций. На деятельность этого органа ЦК РКП (б) сразу же выделил 34 млн руб. Для координации работы большевистского подполья в Украину были посланы опытные агитаторы.

На июль 1918-го в Украине существовало 140 подпольных коммунистических организаций, а уже осенью их было более 200. Для координации работы большевистского подполья сюда были посланы опытные агитаторы: в Киев — Станислава Косиора, в Полтаву — Юрия Коцюбинского, в Харьков — Яна Гамарника, на Донбасс — Романа Терехова, в Крым — Дмитрия Ульянова (родного брата Ленина).

Деньги и профессиональные агитаторы делали свое дело. Уже в июне всеобщая забастовка железнодорожников охватила 200 тыс. человек. 6 июня был подорван пороховой склад на Зверинце, в пригороде Киева. 31 июля взорвался склад боеприпасов в Одессе. В июле — августе состоялось 11 забастовок рабочих-металлистов. В сентябре вспыхнул всеобщий бунт железнодорожников. Количество подпольных большевистских организаций в Украине осенью 1918-го достигало 200.

Большевикам нужно было раздуть еще и огонь в деревне. А там господином ситуации был хозяин-середняк, или «кулак», по коммунистической терминологии. Лев Троцкий писал: «… крестьянская масса пряталась за спину кулаков, воспринимая их как посредников между собой и классами, господствовавшими ранее … Конечно кулак не хотел возвращения помещика, поскольку лучшие доли помещичьей земли попадали при дележе сначала к кулакам». Этим большевики и воспользовались.

При гетмане Скоропадском землю уже поделенную между крестьянами, пришлось возвращать старым владельцам. Это разозлило как бедных-безземельных, так и состоятельных жителей села. Антигосподскую пропаганду большевики дополняли агитацией против немцев — фактически повторяя лозунги царской печати. Возмущение масс перекинулось и на гетмана — как «немецкую марионетку и защитника интересов господ».

Однако до восстаний не доходило, поэтому подстрекать крестьян поручили старым союзникам большевиков — анархистам. Одни из них (как Федор Щусь и Григорий Котовский) начали действовать прямо на месте. Другие (как Нестор Махно) — были, по фальшивым документам, переправлены из России.

Кроме того, красные постоянно держали наготове части украинских повстанческих дивизий — отряды большевиков, дезертировавших из украинской армии в марте 1918 года.

Командовали ими будущие «революционные герои» Василий Боженко, Щорс, Тимофей Черняк и подобные. Расположившись на границе в 10-километровой нейтральной зоне напротив Черниговщины, Сумщины и Харьковщины, эти группировки совершали налеты на украинскую территорию и вершили террор в селах. «Дивизия находится в самом издерганном, неорганизованном и беспомощном состоянии. Настроения у всех бандитские, порядок и организация отсутствуют », — отчитывался комдив Локотош при реорганизации этих отрядов в организованную боевую часть. После приказа Совнаркома повстанческие дивизии стали срочно пополнять людьми, оружием и профессиональными командирами. Большевикам было очень удобно использовать эти воинские части. Если бы замыслы красной России закончились катастрофой, всегда можно было оправдаться, что имело место не наступление Красной армии, а восстание украинских большевиков на украинских землях и Москва тут, мол, ни при чем.

Внутренний враг

Вопреки распространенному ныне мнению, большевики, хлынувшие на Украину после свержения гетмана, были плохо обеспечены, голодны и оборванны. Количеством они отнюдь не преобладали над штатными частями Левобережной группы армии УНР, на которую опирался Петлюра. Сил Красной армии не хватало для наступления на украинские земли.

Однако объединение стараний большевистских ревкомов с ячейками украинских социалистических партий дали удивительные результаты: в Украине как грибы после дождя появлялись многочисленные повстанческие отряды: Махно, Зеленого, Коцура, Божко, Григорьева, Ангела, Чередняка и многих других. Они кишели большевиками. Большевики были даже в отрядах атаманов-самостийников: у Зеленого и Ангела они возглавляли ревкомы.

«Под знамена Петлюры мы послали все свои революционные комитеты», — писал командующий Украинским фронтом Владимир Антонов-Овсеенко.

Стараниями большевиков и местных социалистов (включая деньги красных) осенью против гетмана выступили даже заслуженные украинские командиры — полковники Болбочан и Тютюнник, генерал Греков и другие. Революция в Германии и намерение немцев вывести свои войска из Украины толкнули социалистов на восстание. А потом к ним пожаловала Красная армия.

И повстанцы, вняв пропаганде одновременно и своих социалистов, и русских большевиков, с радостью восприняли призыв: «… продолжить революцию до полного уничтожения господ и реакционных генералов».
«Болбочан и Директория — то еще неизвестно, что за люди, а вот московские большевики — вот настоящие друзья трудового народа», — пропагандировал крестьянам социалист Шинкарь. А те и не спорили.

Антонов-Овсеенко с гордостью писал: «Наши ревкомы отсылали под знамена Директории повстанцев для получения оружия и для совместных действий вплоть до свержения гетмана … петлюровские отряды в немалой доле имеют элементы, склонные к поддержке Советской власти».

Украинская армия стала рушиться. В украинских подразделениях началось массовое дезертирство. Мобилизованное пополнение приходилось разоружать просто на передовой — оно отказывалось воевать против красных.

При обороне Харькова забастовал весь город: не было электричества, не работали трамваи, железная дорога, телефон и телеграф. Рабочие портили военное имущество, разрушали пути, учиняли диверсии на железной дороге. Оборонять город в таких условиях было просто нереально.

И вдобавок ко всему этому — атаманы Зеленый, Ангел и Шинкарь, которые недавно сбрасывали гетмана, теперь развернули партизанскую войну против войск самой Директории.

Винниченко с Петлюрой были в отчаянии. Ведь именно они создали такое положение.

Под Черным флагом мы едем в рай!

Удивительно, но первым украинским атаманом была женщина. Раньше всех отряды повстанцев в гражданскую войну начали формировать люди, совершенно чуждые идеи национальной независимости, — анархисты, которые осенью 1917 года овладели сознанием масс на Юге Украины.

Их популярность среди местных жителей имела простое объяснение. Они удачно сыграли на сходстве идей устройства общества Кропоткина и Бакунина и уклада жизни в эпоху запорожских казаков, а Юг Украины — как раз казацкие территории.

Безоговорочным лидером тамошних анархистов была атаманша Маруся Никифорова. В Александровске (Запорожье), Екатеринославе (Днепропетровске), Херсоне, Одессе, Николаеве и Юзовке (Донецке) она создала боевые отряды «Черной гвардии». И, оперевшись на них, еще в сентябре 1917-го захватила в свои руки всю власть в Александровске и Екатеринославе.

Не большевики, а именно она, эта представительница прекрасного пола, устанавливала на Юге Украины «власть рабочих и крестьян». «Черная гвардия» поддержала большевистские войска Муравьева и ликвидировала украинские органы в городах. А еще она разоружала казаков-белогвардейцев, рвавшихся с фронта на Дон в отряд Каледина. «Черная гвардия» Маруси устанавливала красную власть в Крыму так, что жители полуострова пришли в ужас от массовых расстрелов и самочинных реквизиций.

Через несколько месяцев они встречали как освободителей бойцов Украинской дивизии подполковника Болбочана.

В феврале 1918 года массовые экспроприации и террор анархистов вызвали сопротивление со стороны рабочих в городах, и этим воспользовались большевики. Партии Ленина — Троцкого конкуренты во власти были не нужны — от анархистов следовало избавиться. В том же месяце между анархистами и большевиками вспыхнули бои. Но неожиданно их помирил переход в наступление украинских, австрийских и немецких войск. В марте 1918 года бойцы галицкого Легиона Сечевых Стрельцов выбросили анархистов из Умани и Елизаветграда. В апреле полки Запорожского корпуса армии УНР очистили от анархистов Александровск, Екатеринослав и Крым. Остатки анархистских отрядов рассеялись по деревням, где по ним катком прошлась белогвардейская бригада генерала Дроздовского, которая прорывалась от Ясс на Дон — в армию генерала Корнилова.

Белогвардейцы тоже обходили города, и поэтому столкнулись с анархистами лоб в лоб. В конце апреля последние были выброшены из Украины и отступили в Таганрог. Там их разоружили красные. Маруся Никифорова оказалась за решеткой у своих же вчерашних союзников.

Свеча от Сечевых Стрельцов

Летом 1918 года крупнейшей ареной повстанческой войны стали Екатеринославская и Херсонская губернии. Там развернулись отряды Ефима Божко, Николая Григорьева и Махно. И там же был расквартирован галицкий Легион Сечевых Стрельцов во главе с членом австрийской императорской семьи, полковником Василием Вышиваным — эрцгерцогом Вильгельмом Габсбургом.

Такое совпадение не было случайным.

И в Берлине, и в Вене идеальной формой государственной организации для Украины считали монархию. Немцы реализовали это намерение в виде восстановления гетманата. Австрийский император взамен требовал объединить в единое государство Великую Украину с Галицией под властью члена своей династии — эрцгерцога Вильгельма.

(Вильгельм Франц фон Габсбург-Лотринген (Василий Вышиваный) (нем. Wilhelm Franz von Habsburg-Lothringen) (10 февраля 1895 — † 18 августа 1948) Сын Карла Габсбурга Лотарингского и Марии Терезии. Украинский военный деятель, политик, дипломат, поэт, австрийский архикнязь (эрцгерцог), полковник Легиона Украинских Сечевых Стрельцов. Вильгельма Габсбурга знали в Украине как Василия Вышиваного, под именем, которое ему дали украинские военные во время Первой Мировой Войны. Он считался одним из неофициальных претендентов на украинский трон в случае образования монархического строя. Хотя он сам официально никогда не провозглашал свои намерения быть украинским монархом и даже не имел к этому возможностей, Василий прославился своими военными и дипломатическими способностями, поэзией и любовью к Украине. До конца своих дней остался патриотом Украины. Несмотря на риск контактировал с ОУН. Захвачен СМЕРШем. В тюрьме писал повстанческие патриотические стихи на украинском языке. На допросах следователю отвечал на украинском языке. Умер в 1948 году в Лукьяновской тюрьме в Киеве.)

Инструментом для воплощения этого плана должны были стать воины Легиона Сечевых Стрельцов — галичане и граждане Австро-Венгрии. Сами УСС, для которых полковник Вышиваный был командиром и боевым побратимом, такую идею воспринимали вполне одобрительно.

Бывшие Сечевые Стрельцы с гордостью вспоминали, что они не проводили пасификации сел (то есть боевых операций против повстанцев) и не забирали хлеба у крестьян. Из их мемуаров следует, что эрцгерцог Австро-Венгрии бойкотировал приказы своего Императора Карла Первого (Karl Franz Josef von Habsburg-Lothringen), срывал продовольственную программу и откровенно способствовал появлению отрядов повстанцев-анархистов.

Сечевые Стрельцы всячески хвастались широкой просветительской работой в Украине, однако не детализировали, за что именно вели агитацию. Несколько странным видится агитировать за независимую Украину на территории той же независимой Украины, особенно когда в роли пропагандистов выступают старшины и подстаршины австрийской армии, еще недавно враждебной для надднепрянцев.

Факты очевидны. На территориях, занятых подразделениями полковника Вышиваного, с одной стороны, почти до нуля упал авторитет гетманской и императорской власти, а с другой — как на дрожжах выросли отряды анархиста-каторжанина Нестора Махно и офицера-дезертира Николая Григорьева.

Кстати, батька Махно в своих мемуарах об этом не упомянул ни словом. То что легион Сечевых Стрельцов самостоятельно проводит антигетманскую агитацию, саботирует императорские указы и подыгрывает повстанческим атаманам (явно с целью поднять «народное» восстание и посадить эрцгерцога Вильгельма на украинский престол), наконец надоело и немцам, и гетману Скоропадскому. В октябре 1918 года Легион Сечевых Стрельцов был выведен из Украины. Однако свое дело он уже сделал: отряды Махно, Григорьева, Божко и многих других атаманов уже существовали, имели оружие и легко отбивали атаки штатных частей австрийской армии. Сами того не желая, Сечевые Стрельцы зажгли свечу над зачатием будущего атаманства.

Вскоре батька Махно совместно с большевиками напал на украинские учреждения в Екатеринославе.

Деятельность повстанцев вскоре сделала положение Украинских войск просто ужасным. «Кроме русских большевиков, куда не повернись — у меня везде фронт … Таков Махно … как только удается кончить с ним — в Прилуках поднимает голову Ковтун … Много помощи в этом деле оказал Шинкарь и Ко …» — отчитывался Киеву командующий Левобережной группой армии УНР атаман Петр Болбочан .

Численность повстанческих отрядов на осень 1918 года достигла 300 тыс. человек. Кроме социалистически-большевистской пропаганды, красные удачно играли и на приземленных мотивах. Старшина штаба Запорожского корпуса армии УНР Иван Барило вспоминал: «Шинкаревцы бродили по городу и грабили … Возилось добро из магазинов на санях, на телегах … Сопротивления почти не было, оружие сложили, но были такие даже наивняки, которые требовали по 40 рублей «суточных» за работу как им было обещано, когда они «повалят гетманское барское буржуазное правительство и прогонят немцев».

Кажется странным, но против наступления на Украину категорически высказывалось командования Красной армии.
Военные считали бессмыслицей начинать войну с Украиной в то время, когда РККА едва сдерживала натиск белых казаков генерала Краснова под Воронежем. Вероятно, именно поэтому операцию против Украинского государства возглавил Владимир Антонов-Овсеенко — не профессиональный военный (подпоручик-дезертир), а опытный политик и революционер. Действия армии должны были стать вспомогательными к деятельности большевистских ревкомов и повстанческих отрядов на Украине. Скоординировать работу политических организаций, повстанцев и военных частей могла именно такая фигура.

«Сейчас можно голыми и наглыми руками взять то, что потом придется брать лбом», — спешил Антонов-Овсеенко.

Оболваненные

Большевики наступали. Украинские командиры просили Директорию сконцентрировать усилия против красного нашествия, однако она оставалась глухой и немой.

Владимир Винниченко всерьез считал, что все это и есть «усиленной разведывательной деятельностью на фронтах, чтобы привлечь внимание немецко-гетманских войск», обещанное ему большевиками. Директория добросовестно соблюдала свое слово — в условиях большевистского наступления на Украину демонстрировала «миролюбие» и легализовала Коммунистическую партию.

После падения Харькова Директория таки прислала в Москву телеграмму с вопросом, что, мол, происходит?
На это нарком иностранных дел Георгий Чичерин не моргнув глазом заявил, что никаких войск советской России на территории Украины нет, а военные действия происходят между армиями Директории и украинского советского правительства.

Причиной «восстания украинской бедноты» было названо «отсутствие демократии в политике Директории» , например репрессии командиров против большевистских ревкомов, которые (всего лишь!) захватывают власть за спиной действующих частей украинской армии. Красный нарком нагло врал,так как лишь 18 декабря было принято «Положение о Советской армии Украины», в котором четко указано: «Советская Украинская армия входит составной частью в общероссийскую … в оперативном отношении она полностью подчинена главнокомандующему всеми вооруженными силами Российской республики».

Задурив голову министрам Директории, Чичерин заявил, что советское правительство будет ждать доказательств изменения политики Директории — «возвращению к ценностям демократии и прекращения борьбы против трудящихся масс». Однако Москва милостиво согласилась принять у себя представителей Украины для переговоров.

И Директория приняла требования Москвы. Красная армия шла вперед, в тылу украинских войск большевистские ревкомы не таясь совершали диверсии и разлагали новобранцев, а Киев запрещал их разгонять, дабы «предоставить доказательства» Москве. «Ваша помощь один миф … авангарды этой помощи уже пришли, но у меня нет времени их разоружить, ибо это сброд, а не войско», — писал Директории возмущенный атаман Петр Болбочан.

Войну красной России Директория объявила только 16 января.

Уже были потеряны Харьков и Черновцы. Замученный Запорожский корпус армии УНР едва сдерживал натиск большевиков под Полтавой, Серая дивизия пятилась в Киев, а Черноморская дивизия героически гибла под Конотопом. Однако никаких решительных мер для обороны страны от врага не было принято. Директория и дальше играла в демократию и миролюбие — принялась проводить выборы в «Трудовой конгресс» и поэтому не желала идти на непопулярные шаги.

Украина была обречена.

5 февраля 1919 года большевики заняли Киев. Но переговоры с Москвой продолжались.

Украинские войска оставив Киев, больше на Правобережье не вернулись. Тут появились уже новые типы повстанцев: сельская самооборона и отряды, составленные из остатков разбитых частей Украинской армии.

Наконец 7 февраля Директории была передана телеграмма: «Украинское рабочее и крестьянское правительство приняло братское посредничество Российского советского правительства по поводу соглашения с Директорией, при условии признания следующих трех принципов: первое — признание со стороны Директории Советской власти, второе — строгий нейтралитет Украины с активной защитой против войск Антанты, Деникина, Краснова и поляков; третье — совместная борьба с контрреволюцией … »

Фактически ей предлагали сложить оружие. Откровенным издевательством эту телеграмму признало даже командование Красного Украинского фронта. Директория на телеграмму не ответила и больше переговоров с Москвой не устраивала.

А уже через несколько месяцев поочередно вспыхнули восстания атаманов Зеленого, Ангела и Григорьева. Красный обман вылез на свет божий во всей своей уродливой форме.

Крестьяне, недовольные во времена Скоропадского возвращением господ и реквизиции хлеба немцами, получили режим продовольственной диктатуры и продразверстки. При гетмане рабочих-забастовщиков штрафовали и сажали, при большевиках — расстреливали. Интеллигенция, возмущенная недостаточной украинизацией, получила застенки «чрезвычаек». Социалистические партии пришли к власти согласно поговорке «в вагоне — Директория, под вагоном — территория». Трагической была судьба военных — украинских парней , которые, голодные и истощенные, умирали в бессчетных штыковых атаках из за неслыханных «достижений» предателей политиков-социалистов.

«Ну, а батька не может иначе — он умеет не плакать, а мстить » (из стихотворения Нестора Махно)

Отрезвление наступило очень быстро. Распробовав власть большевиков, уже в начале 1919 года оружие против них развернули атаманы Зеленый и Ангел. Вслед за ними начал восстание Григорьев.

«Не Деникин принудил нас оставить пределы Украины, а грандиозное восстание, которое подняло против нас украинское сытое крестьянство», — признавал Лев Троцкий. Позднее партизанский рейд отряда Нестора Махно (которого лошадьми и патронами обеспечил штаб армии УНР) стал причиной поражения генерала Деникина. Вопреки раскрученным мифам, десантируемые части Антанты из Украины выбили тоже не большевики, а повстанцы уже упомянутого атамана Николая Григорьева. Но время и инициативу украинцы потеряли навсегда.

Не улучшила жизнь победа над белыми и большевикам.

На оккупированных ими территориях Украины действовали около 200 повстанческих отрядов численностью от 150 до 7 тыс. человек. Имена самых известных атаманов стали легендами: Гулый-Гуленко, Голубой, Скляр, Гальчевский, Черный, Бурлака … Повстанческие атаманы оказывали ожесточенное сопротивление большевистской власти до 1925 года, а отдельные отряды — до 1928-го и 1930-го.

Чтобы сбить эту волну, большевики были вынуждены объявить НЭП, украинизацию, автокефалию церкви и утвердить статус Украины как республики в составе Союза (чего в царской России не было и близко). Голодомор и 1937 год произошли гораздо позже.

Сейчас можно обвинить атаманов в недостаточной сознательности и низкой политической грамотности, в результате они помогли большевикам свергнуть власть гетмана Скоропадского.

А, с другой стороны, каких чудес дальновидности можно требовать от бывших уездных писарей, штабс-капитанов и сельских учителей? Достучаться до них, объединить их общей идеей и поднять на развитие собственного государства должна была украинская политическая элита. А она тогда …

Гетман Скоропадский постоянно качался между «самостийниками» и сторонниками «великой единой неделимой». Социалисты Владимир Винниченко с Симоном Петлюрой так жаждали власти, что даже после Крут и киевской резни пошли на соглашение с большевиками. Проиграли в итоге все. В эмиграции Винниченко написал: «Украинскую историю без успокоительного (брома) читать невозможно».

При этом о своем собственном вкладе в эту трагедию, он конечно постарался умолчать.

Атаманы Данила Зеленый, Филипп Хмара, Евгений Ангел, Кость Голубой, братья Чучупаки и многие другие эссе про историю и успокоительное не писали. Они погибли в бою. Как подобает воинам.

Украина бешено противостояла большевизму. Около 200 повстанческих отрядов оказывали сопротивление даже после окончания Освободительной борьбы. Но момент был упущен — победа красных стала делом времени.

Второе пришествие большевиков в Украину уникально тем, что, по сути, вся операция была одним огромным «кидком». Примитивно оболванив недалеких, эгоистичных и трусливых «романтиков» -деятелей Директории, а также народ , которому промыли мозги тем, что он получит все, много и сразу — большевики захватили в свою власть богатейшую территорию с 26-миллионным населением.

Несомненно, именно завоевание нашего государства должно возглавить рейтинг самых удачных афер ХХ века. Говорят, тот, кто садится играть в карты с шулером, терпит поражение в тот момент, когда берет их в руки. Руководители Директории проиграли войну еще в сентябре 1918 года, когда начали заключать соглашения с российскими большевиками.

http://tyzhden.ua/History/19800

http://tyzhden.ua/History/27384

http://uk.wikipedia.org/wiki/Вільгельм_Габсбург

http://ukrmap.su/ru-uh10/265.html

Категории: Мир| Contra Historia

Метки: атаманы, Гражданская война, история, Украина, Украинские Сечевые Стрельцы, УНР