Джорджина Райнхарт — дочь старателя
Джорджина Райнхарт развелась со своим первым мужем в 1981 году. Второй умер в 1990-м, оставив ей на воспитание четверых детей. В 1992 году скончался ее отец, от которого ей досталась горнодобывающая империя в руинах и 14-летняя судебная тяжба с мачехой по поводу дележа наследства.
Райнхарт все это преодолела и стала самым богатым человеком в Австралии. В прошлом году ее состояние выросло более чем в 4 раза благодаря разумной стратегии и резко взлетевшему спросу на железную руду. Forbes оценивает ее общий капитал в $9 млрд, что делает ее еще и второй самой богатой женщиной в Азиатско-Тихоокеанском регионе (после индийской стальной и энергетической королевы Савитри Джиндал).
Из своего офиса в Перте 57-летняя Райнхарт контролирует обширные залежи минералов во внутренних районах страны. Она построила бизнес с финансовыми потоками под $2 млрд в год, в ее планах — разработка большего количества железных рудников и экспорт угля в Азию.
Но внимание австралийских изданий в прошлом месяце привлекли ее инвестиции в медиаиндустрию. В ноябре она заплатила $165 млн за 10% телеканала Ten Network Holdings, объединившись с другими миллиардерами — Джеймсом Паркером и Брюсом Гордоном, а также с сыном Руперта Мердока Лахланом. В декабре стало известно, что она приобрела 2% акций издательства Fairfax Media. С тех пор она удвоила свои инвестиции в компанию примерно до $120 млн.
Некоторые наблюдатели считают, что эти сделки — попытка Райнхарт использовать свое растущее влияние, чтобы повернуть Австралию в сторону свободного рынка. Она и правда сыграла лидирующую роль в прошлогодней кампании против государственного плана по введению дополнительного налога на прибыль с железной руды и угля, который до сих пор не введен. Многие помнят, как в прошлом июне в Перте Райнхарт (вместе с еще одним железным миллиардером Эндрю Форрестом), взобравшись на грузовик, обращалась к демонстрации против введения налога и запевала песню «Заруби налог!». Некоторые участники лобби, созданного ею в прошлом году для развития малонаселенного севера страны, жалуются, что организация используется и в деле борьбы с налогами.
Райнхарт не говорит, в чем смысл ее инвестиций в медиаиндустрию и какого политического курса она будет придерживаться. Она отклонила несколько просьб об интервью, написав мне в электронном письме, что, возможно, даст согласие позже, после того как оценит все, что о ней написано, и убедится, что там нет ничего «антишахтерского».
В другом письме она намекнула, что ею движет. «Я серьезно отношусь к тому, что говорю, потому что меня волнует будущее Австралии», — написала она. «Я заработала достаточно денег, чтобы выплатить банкам кредиты за наши первые две шахты, открыть небольшое марганцевое предприятие и найти деньги на третью шахту. Даже если я ничего больше не сделаю, члены моей семьи будут обеспечены на всю жизнь и им не придется разгребать долги и обязательства, оставленные когда-то мне… Но что будет с Австралией?»
Подробнее она пишет о своих взглядах в статье для февральского выпуска горнопромышленного журнала Australian Resources & Investment. Она призывает к понижению налоговых ставок; критикует дублирование государственных и федеральных природоохранных норм («На то, чтобы начать крупный проект в Квинсленде, требуется примерно полторы тысячи разрешений, утверждений и лицензий»); побуждает к более жесткой позиции в отношении преступности («Мы должны иметь возможность безопасно жить в своих домах… налоги должны тратиться на увеличение штата полиции, повышение зарплат полицейских и улучшение их обучения»); критикует размер внешнего долга страны («Мы живем не по средствам»).
Одно из ее заявлений сталкивается с особенным сопротивлением — Австралия, согласно Райнхарт, должна привлекать «гостевой труд», чтобы помогать строить шахты, порты и железные дороги. Идея приезжих рабочих сильно противоречит позиции австралийских профсоюзов, левоцентристского правительства и партнера Райнхарт компании Рио Тинто. «Она еще раньше говорила о приезжих рабочих, но мы отмахнулись от этого предложения», — говорит представитель Рио Тинто. «Мы согласились, что у нас не хватает квалифицированной рабочей силы, но мы также указали на то, что ей никогда не позволят привезти сюда людей».
Еще одна цель Райнхарт — противостоять апологетам теории глобального потепления. Она спонсировала прошлогодний лекционный тур по Австралии одного из главных «климатических скептиков» в мире лорда Кристофера Монктона из Великобритании.
«Она сама по себе. Она хочет иметь собственный голос, но всегда выслушает и друзей и только после этого примет решение», — говорит Джон МакРоберт, давний друг и один из основателей ее лоббистской группы «Австралийцы за развитие севера и экономическое видение».
Крейг Маршал, еще один друг и член группы считает, что Райнхарт подначивают более политизированные товарищи. «У Джорджины большое влияние, но я думаю, что вокруг нее полно подхалимов», — говорит он.
Основу богатству Райнхарт положило состояние ее отца Лэнга Хэнкока. Оно было в полном беспорядке, но была там яркая жемчужина — половина отчислений за разработку недр, которую платит Рио Тинто с более чем 200 млн т железной руды, которые ежегодно вывозит из шахт в Западной Австралии. Именно эти деньги позволили ей и ее компании Hancock Prospecting удержаться на плаву после смерти ее отца.
Райнхарт пренебрежительно относится ко всем, кто называет ее наследницей. Она провернула серию хитроумных сделок и стала сама участвовать в разработке богатых залежей. Собственная прибыль превосходит отчисления, составившие в прошлом году больше $100 млн.
Ей принадлежит половина в совместном предприятии с Rio Tinto, производящем 30 млн т руды в год. К 2013 году производство вырастет до 45 млн т. Затем она вместе с южнокорейской компанией Posco планирует разработку шахты Roy Hill, которая должна приносить 55 млн т в год.
По сегодняшним ценам на железную руду — $150 за тонну — ее 15 млн тонн дают в год продаж на $2,25 млрд. Производственные затраты, оценивающиеся примерно в $35 на т, оставляют ей примерно $1,7 млрд cash flow. Цены на железную руду за прошлый год возросли примерно вдвое, но даже когда они упадут до предсказываемого уровня между $100 и $120 за тонну, бизнес Райнхарт останется очень прибыльным.
Райнхарт критикует управляющих Рио Тинто за то, что они инвестируют в железорудные шахты в Африке, которые будут конфликтовать с ее другими горнодобывающими интересами в Австралии, но тех все равно восхищает ее упорство и настрой на успех. «У нас прекрасные отношения», — говорит официальный представитель Рио Тинто. «Она человек, который не переcтает давить, стараясь устроить более выгодную сделку».
Несмотря на растущий авторитет, Райнхарт остается одиночкой. Руководящий состав Hancock Prospecting страдает от огромной текучки кадров. Она требует абсолютной преданности и известна тем, что обрубает связи с сотрудниками и советчиками, которые не выполняют ее указаний. Когда-то тесные рабочие отношения с получателем второй половины аренды от Рио Тинто — партнером семьи Хэнкок, покойным Питером Райтом, выродились в затянувшиеся юридические споры по поводу владения активами.
Ни один из четырех детей Райнхарт не работает с ней постоянно, но старшая дочь, 33-летняя Бьянка, чаще всего называется наследницей. До 2009 года Бьянка активно участвовала в работе компании, но затем переехала в Дарвин и занимается своей семьей; она осталась членом совета директоров Hancock Prospecting. У сына Райнхарт Джона были непростые отношения с матерью, в результате он поменял фамилию на Хэнкок.
Райнхарт контролирует все, что происходит в ее бизнесе из того же углового офиса, в котором когда-то работал ее отец, в трехэтажном здании в западном Перте. И живет она в том же доме, в котором прошла большая часть ее жизни, на берегу реки Суон в пригороде Перта. Неподалеку живет еще один миллиардер, Керри Стоукс. По словам друзей, Райнхарт умеренна в тратах, не любит шикарные наряды и вообще избежала большинства соблазнов огромного богатства. Сегодня она все больше занимается филантропией — помогает в строительстве приюта для девочек в Камбодже, жертвует деньги для англиканской школы святой Хильды для девочек, которую сама окончила. В школе есть зал, названный в честь ее матери.
Единственный ребенок в семье, Райнхарт изучала бизнес, работая рядом с отцом, и для людей, которые знали его, ее понять не сложно. Хэнкок, считается, помог создать современную австралийскую металлургию, но также занимался политикой и медиа. Он был фермером, разводившим овец и крупный рогатый скот на северо-западе Австралии, и старателем, утверждавшим, что он нашел железную руду в регионе, и возглавившим кампанию за отмену запрета на экспорт железной руды в 1950-е.
Хэнкок был человеком суровых взглядов и диких идей. В середине 1970-х он пригласил американского физика и самозваного отца водородной бомбы Эдварда Теллера в Австралию, чтобы проконсультироваться, как лучше устроить глубокую бухту на северо-западном берегу для экспорта железной руды. Его план — использовать атомную бомбу — долго высмеивался и дальше разговоров не пошел. Еще одно видение Хэнкока — построить двойную железную дорогу через север страны, чтобы перевозить железную руду на восток, а уголь на запад, и питать два сталепромышленных комплекса в разных концах страны.
Рональд Мэннерс, член общественной группы Райнхарт и друг ее отца, хвалит ее за воплощение в жизнь некоторых идей Хэнкока, но сомневается, что из нее получится хороший политик. «Думаю, ей лучше продолжать делать то, что она делает сейчас», — говорит он. Если она последует этому совету, то в ближайшее время она точно не уступит никому свой титул самого богатого человека Австралии.
Тим Трэдголд | Forbes.com
