Роль Британии в дестабилизации на Ближнем Востоке
Роль иностранных держав в организации революций отрицают сегодня лишь в кругу неисправимых романтиков. Разумеется, когда-то, во времена Робеспьера и Кромвеля, все силы старой Европы кидались на сохранение прежнего мироустройства, но это тогда. С тех с тех пор, в мире развитого империализма, ни о какой солидарности речи уже не шло. Ставшие притчей во языцех, ленинские — “немецкие деньги” отточили организацию революций как технологию передела.
Иностранные спонсоры ловко играют на внутренних противоречиях, оперируя терминологией вроде “революционной ситуации”, или «верхов — которые не могут, и низов – которые не хотят», терминологией, перешедшей из разряда коммунистических ноу-хау в общеизвестные академические истины. Экспорт революций, стал делом настолько обыденным, что даже настольная геополитическая игра “Риск” (т.н. шахматная доска Бжезинского) создала версию “Риск-революция”, где передислокация армий и военные действия сочетаются с организацией революций и восстаний на территориях противника.
Претерпели изменения и революции. Если во времена Кромвеля, Ленина, и Фиделя с Хо Ши Мином, революционные правительства, прибегали к революционному террору (как ответу на сопротивление прежних хозяев и военной интервенции со стороны их друзей), то сегодня, революции стали бескровными, или почти бескровными. Для этого даже придумали термин – “гандианские”, “бархатные», или “цветные” революции. Очевидно, к такого рода революциям, однозначно следует отнести и лавину протестов и массовых беспорядков, прокатившихся Магрибу и Ближнему Востоку, вызвавших смену правительств в Тунисе и Египте. Открытым остается лишь вопрос: кому это выгодно, и кто за этим стоит?
Сегодня, в оценке событий в Египте существует экспертное единство – вашингтонские синк-танки всерьез обсуждали такого рода перспективы еще в эпоху цветных революций в восточной Европе.
Более того, над их подготовкой работали международные правозащитные организации, а скандальноизвестный телеведущий Эндерсон Купер похоже навсегда перебрался в Каир. Все это принято трактовать как американский след, однако ответа на вопрос “зачем американцам все это”, по-прежнему не существует. Действительно, политика президента Обамы вовсе не требовала подобной эскалации. Он вывел военных из Ирака, поддерживал в вялотекущие израильско-палестинские переговоры, а смена формата отношений с Россией открыло среднеазиатские страны для военного сотрудничества по Афганистану. К тому же, дестабилизация региона не может не пугать союзников США в Дели и Тель-Авиве – одних обеспокоит перспектива хаоса в Пакистане, других – возрождение арабского самосознания.
Сложившуюся ситуацию можно объяснять происками республиканских конкурентов. Недаром чаепития, в своей антисистемной и квази-патриотической абсурдностью, ни чем не уступают игрищам “цветных” коллег из постсоветских стран. Теоретически, создание внешнеполитических проблем позволит расшатывать позиции Обамы, как некогда позиции президента Картера. Тогда, революции в Иране и Афганистане позволили объявить будущего нобелевского лауреата, слабым, не способным на адекватное руководство главой государства. Дестабилизация Ближнего Востока точно так же как во времена Картера создаст проблемы с нефтью, а утрата контроля над Египтом отвернет от президента влиятельное в СМИ еврейское лобби. Однако, масштаб политической катастрофы может стать критическим не только для президента, но и для США в целом. И это понимают не только в Белом Доме, но и в оппозиции.
Между тем, США является отнюдь не единственным спонсором продвижения демократии. Больше того, их роль принято преувеличивать, недооценивая при этом мощь транснационального капитала. А ведь именно он, а не Конгресс США, главный спонсор правозащитных фондов, и пожинатель плодов бархатных революций. Так, цветные революции начала 2000-х, не принесли существенных дивидендов ни США, ни странам Евросоюза. Брюссель устал отбиваться от навязчивых попыток пост-революционных правительств вступить в ЕС, Вашингтон, в свою очередь, не сумел, а возможно и не стремился установить марионеточные режимы наподобие латиноамериканских хунт. США слили на ближайших выборах украинского Пиночета-неудачника, и сделали это без излишних сантиментов. В конце концов, миссия оказалась выполнена. Транснациональный капитал получил свое – дерегуляцию кредитного сектора, массовое вовлечение граждан в кредитную зависимость, транснационализацию местных банков, и на выходе – решение внутренних проблем сведения кредита с дебитом за счет надувание ипотечно-кредитного пузыря в очередной стране.
На Ближнем Востоке, как известно, ключевым игроком оказались не банкиры, а нефтяники. И одной из ведущих сил является Бритиш Петроллиум, по совместительству – один из ключевых спонсоров мирового правозащитного движения. Особенный интерес, Бритиш Петролиум питает к продвижению демократии в Иране. И это неудивительно – национализированные иранские запасы нефти, были изъяты именно у БП. В случае “демократических преобразований» в Иране, месторождения будут возвращены прежним владельцам, среди которых, как известно, немало родственников английской королевы и персидского шаха. Однажды, в 50-е прошлого века, БП уже возвращал национализированную премьером Мосадыком нефтяную промышленность. Тогда корпорации хватило двух лет. БП проиграл суды в Гааге, но, вскоре организовал массовые протесты и премьер-патриот вынужден был подать в отставку. Аналогичным образом БП действует и теперь – финансирует иранскую оппозицию и диаспору, создает ей беспрецедентную поддержку на западе. Но, как известно, без особых успехов.
Между тем, финансовое положение БП заставляют играть ва-банк. С начала 2000-го корпорацию преследуют потери. Сперва – пожар на нефтеперерабатывающем заводе в Техасе. Затем, ураган “Денис”. Завершающим аккордом стало затопление нефтеплатформы “Deepwater Horizon”. Правительство США оценило ущерб в $20млрд, Приблизительно в не меньшую сумму обошлись технические меры по заделыванию пробоины и очистке воды. Это, разумеется, не могло не отразиться как на репутации компании, так и на ее капитализации. БП потеряла треть своей рыночной капитализации (со $180 млрд. до $115 млрд., а ее рейтинг снизился с АА (высокая надежность) до предбанкротского рейтинга ВВВ.
В свою очередь, позиция администрации США оказалась жесткой. Президентская чета, как известно, не питает пиетета в отношении британской монархии. А посему, счет БП был предъявлен по-полной. Республиканские конгрессмены даже извинялись перед руководством БП за размер штрафа.
Вероятно, выступление парламентария Джо Бартона было проектом фандрайзинговым – не даром мистер Бартон оказался одним из самых оранжевых патриотов в Республиканской партии – одним из самых активных из высокопоставленных участников антипрезидентских парадов. Впрочем, добиться снижения размеров компенсации БП не удалось. А значит, именно БП есть мотивация – как в дестабилизации президента Обамы, так и в дестабилизации Ирана (по мнению многих экспертов, именно революция в Иране является целью лавинообразной региональной дестабилизации).
Между тем, в анализе ситуации на ближнем востоке, эксперты умалчивают принципиальный момент, связанный с технологией их организации. Почему-то никому не приходит в голову связать события в Тунисе и Египте с провокациями Викиликс. Миру почему-то захотелось поверить в эдакого Робингуда-хакера, наворовавшего погонные метры компромата у плохого Госдепа и ЦРУ. И не важно, что службу безопасности Викиликс возглавляет бывший руководитель СБ корпорации Google.
Кстати, Викиликс раскрыл подозрительно мало секретов британской разведки. По большому счету, он раскрыл лишь один ее секрет – ее якобы слабость и продажность. Подобный миф, как известно, чрезвычайно с удовольствием распускают сами спецслужбы, как правило, накануне масштабной провокации. Вроде провокации на Ближнем Востоке. Такое участие британских спецслужб в защите интересов частной фирмы вовсе неудивительно. Ведь речь идет не просто о частном предприятии – речь идет о собственности Королевы. И не смотря на конституционность монархии, именно ей, а вовсе не британскому народу, приносят присягу британские офицеры.
Антон Розенвайн (Хвиля)
