Арабская весна — параллели для Украины
«Арабская революция» для мира, как и самих арабских стран явилась, как гром среди ясного неба. Вопрос не в том, что для этого не было причин. Он в том, что мало кто думал, что в целом ряде арабских стран сложилась ситуация, о которой классик говорил: верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят жить, как прежде. И даже когда массовые волнения в Тунисе привели к бегству из страны президента Бен Али, многие наши арабисты, в том числе с большим стажем и глубоким знанием предмета, не могли предсказать, как дальше будут развиваться события а арабском мире. Некоторые из них рассуждали примерно так. Да, Тунис –это что-то вроде продолжения Франции. Там многие тунисцы учились и работали, многие там и сейчас живут. Училась там и немалая часть правящей элиты, включая первых лиц, как бывшие президенты Хабиб Бургиба и Бен Али. Отсюда и стремление образованной части тунисского общества, и прежде всего молодого поколения, к свободе и демократии, с одной стороны, и сдержанность политического руководства и силовых структур в отношении применения вооруженной силы для подавления антиправительственных демонстраций — с другой.
А в Египте ситуация-де совсем другая, там гарантом политической стабильности является армия, которая и создала существующий режим, притом что президент Хосни Мубарак сам является боевым генералом. Другая она, дескать, и в Ливии, купающейся в нефтедолларах и имеющей популярного в народе лидера Муамара Каддафи. Как писал корреспондент ИТАР-ТАСС в Тунисе Александр Козин, «Ливия… полагают эксперты, слишком богата, чтобы позволять себе реализовывать «тунисско-египетские сценарии» с туманными перспективами для улучшения благосостояния населения».
Потом заговорили о демонстрационном эффекте, который чуть ли и не является главной причиной массовых выступлений в арабских странах. Называли даже имена тех молодых парней, которые с помощью социальных сетей вывели молодежь на улицы, притом что основная масса населения якобы стоит в стороне от взбунтовавшейся молодежи.
Да, несомненно, демонстрационный эффект сыграл свою роль в мобилизации недовольных жизнью людей, и прежде всего ее наиболее социально активной и динамичной их части в лице молодежи. Только этот феномен является естественным спутником исторического развития. Одни народы в силу благоприятно сложившихся обстоятельств, в том числе геополитических, вырываются вперед в своем цивилизационном и культурном развитии. Другие по разного рода причинам от них отстают, но имея перед собой пример, стараются у тех что-то перенять, чтобы ускорить свое развития. Если не углубляться далеко в историю, то можно найти множество примеров на этот счет. Это и реформы Петра Первого, и выступление декабристов, многие из которых после разгрома армии Наполеона побывали во Франции и видели там более передовое общественное устройство, чем в царской России. Это и появление «Первого философического письма» Петра Чаадаева (1829 г.) как реакция увиденного им в ходе путешествий по странам Европы. Оно сыграло, с одной стороны, роль катализатора раскола образованного слоя общества на западников и славянофилов (а в итоге и массового сознания) как результат петровских реформ. А с другой стороны, стало началом процесса самопознания, на что указывал Николай Бердяев. Но особенно сильное влияние на мир оказали Великая Французская революция и Великая Октябрьская социалистическая революция.
Естественно, что роль демонстрационного эффекта возрастает по мере расширения международных связей и развития средств коммуникаций. Уже появление типографии в середине ХУ века сыграло большую роль в распространении в Европе, если не в мире в целом, информации. Но этот процесс резко ускорился после появления телеграфа, радио, телефона, не говоря уже о нынешних средствах массовой коммуникации и особенно Интернета, в условиях глобализации.
Примером роли демонстрационного эффекта в историческом процессе являют собой так называемые страны догоняющего развития. Речь идет главным образом о бывших колониях и полуколониях. Причем влияние внешнего фактора шло, если так можно сказать, волнами. Первая волна появилась под влиянием успехов СССР, других стран социализма и выразилась в отрицании элитами большинства освобождающихся стран капитализма как общественной системы в пользу социализма как символа прогрессивных перемен. Притом что социализм понимался и соответственно назывался местными элитами по-разному: «арабским», «африканским», «дестуровским», «исламским» и т.д. Из этого разнообразия «социализмов» выросла – при активной поддержке СССР – социалистическая ориентация освободившихся страна, или некапиталистическое развитие. Руководство целого ряда стран объявило о своем следовании научному социализма.
В то же время под влиянием пришедших к власти в результате военного переворота патриотически настроенных офицеров Египта во главе с Абдель Гамаль Насером, взявших курс на полное национальное освобождение, противоборства арабских стран с Израилем и ряда других факторов на идею социализма наложилась идея национализма и появился термин «национальный социализм». Под влиянием египетской революции и личного авторитета Насера произошли военные перевороты в Ираке, Сирии, Ливии, Сомали, Судане.
Демонстрационный эффект дает о себе знать и в развитых странах. Так называемая студенческая революция во Франции в 1968 г. оказала сильное влияние едва ли не на все европейские страны. Автору этой статьи во время его пребывания в качестве приглашенного профессора научно-исследовательского института в Германии немецкие коллеги рассказывали, что до этой революции они себя чувствовали зажато и в политическом, и в бытовом плане. Под влиянием этой революции государство «ослабило вожжи», расширились рамки демократии, появился демократический стиль в одежде, возникло даже понятие «встреча без галстуков». “Майская революция 1968-го, — писал один автор,- свершившаяся без крови и коммунистов, сделала западную цивилизацию другой. Отныне инакомыслие стало узаконено. В лексиконе западной демократии навсегда утвердились понятия “альтернативного образа мышления” и “альтернативного образа жизни”.
По принципу демонстрационного эффекта 1960-е гг.зародилось и движение «новых левых». Первоначально оно было направлено против бездуховности, «общества потребления», массовой культуры, конформизма, унификации человеческой личности и т.д., но вскоре, однако, его участники стали прибегать к экстремистским методам борьбы против официального общества.
Ответ властей на массовые выступления недовольных жизнью граждан
Ответ в принципе был ожидаем. Скопления народа разгонять, применяя водометы, слезоточивые газы вплоть до огнестрельного оружия. Очевидно, правители помнили, как легко справился с взбунтовавшимся населением Хама в 1982 г. Асад-старший. Пустив в ход танки, тяжелую артиллерию, он стер с лица земли большую часть города, уничтожив при этом от 25 до 30 тысяч его жителей. И это ему сошло с рук. Мы, естественно, промолчали, ибо сирийский режим считали своим союзником, но и на Западе это не вызвало бури. Дело только в том, что времена изменились, изменились и люди. В том числе в арабских странах. В том числе и в их силовых структурах. В одних случаях полицейские отказывались стрелять в народ вплоть до ухода с улиц. В других случаях армия не только не поддерживала главу государства, но и требовала его отставки.
«Жасминовая революция», то есть бескровная революция, в Тунисе на деле была подкрашена кровью, поскольку в ходе антиправительственных выступлений, по данным ООН, погибло 219 человек и ранено 510 человек. И в Египте антиправительственные выступления масс, хотя в наиболее активной фазе непродолжительные, по данным новых властей, были оплачены гибелью 846 человек и более 5 тысяч ранеными. Волнения в Йемене затянулись на многие месяцы, точных данных о числе погибших и раненых на момент, когда пишется эта статья, нет, но наверняка они будут исчисляться многими сотнями, если не тысячами. (Но президент Али Салех, точнее, уже бывший президент, не осуждался ни в США, ни в странах Евросоюза, поскольку Йемен занимает исключительно важное стратегическое положение, позволяющее контролировать выход из Индийского океана в Красное море. И хотя официально в Йемене нет военной базы США, Вашингтон, по мнению экспертов, имеет возможность использовать территорию этой страны для дислокации там военных самолетов.) Еще большие жертвы в ходе подавления властями антиправительственных выступлений, перерастающих в гражданскую войну, уже понесли сирийцы. О числе жертв власти дают одни цифры, а правозащитники – совсем другие, они говорят о многих тысячах погибших. Но, конечно же, больше всего погибло людей в Ливии, где много месяцев продолжалась ожесточенная гражданской война и где имели место бомбардировки авиацией стран НАТО широко разветвленной военной инфраструктуры режима Каддафи, когда тоже гибли люди.
В странах Запада применительно к событиям в арабском мире часто употребляются такие выражения, как «арабская революция», «арабская весна», «долгожданные перемены» и пр. Где революция, а где контрреволюция, еще судить рано. Революция убирает все то, что мешает прогрессу и открывает перед обществом возможности более быстрого развития и улучшения благосостояния людей. Если же этого не происходит и тем более если общество откатывается назад в социально-экономическом и политическом развитии, то это с исторической точки зрения революцией никак не может быть названо.
В разгар всех этих событий известный политолог, президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов писал: «Гражданская война с применением всех имеющихся видов оружия началась в Ливии, с применением пока ограниченного арсенала вооружений — в Йемене, Бахрейне и Сирии. Шансы на сохранение существующих режимов в этих странах далеки от 100-процентных. На грани большой гражданской войны балансируют Алжир и Иордания. В Ираке и Афганистане — мощный всплеск террористической и протестной активности, все более непосредственно направляемой против американского военного присутствия. Катар и Объединенные Арабские Эмираты, напротив, выступили на стороне Запада против давно ими не любимого безбожника и социалиста Каддафи, внося окончательный разброд и в без того расколотый арабский мир…
Нестабильность Большого Ближнего Востока – надолго
Да, ситуация в арабском мире непростая и трудно предсказуемая. Но она вызвана объективными причинами и об этом следует серьезно говорить.
Логика арабских потрясений
Даже на научных конференциях порой можно слышать о том, что революции – впрочем, в данном случае иная стилистика – мятежи, безответственные выступления толпы и т.д. – спровоцированы внешними силами. Произносится и, казалось бы, давно забытые слова о «вашингтонском обкоме». А более острожные в выборе слов аналитики говорят о попытках Вашингтона совершить новый передел в свою пользу «Большого Ближнего Востока». И мне припомнилось выражение яркого египетского журналиста в период президентства Гамаль Абдель Насера Мухаммеда Х. Хейкала. В западной прессе его постоянно называли «Хейкал Насера». В один прекрасный момент он взорвался и заявил: «Я Хейкал Хейкала, а не Насера!» Революции в арабском мире — это арабские революции, имеющие внутренние причины. Они спровоцированы арабскими реалиями, а не внешним вмешательством, которое, конечно, тоже может быть, но при этом далеко не решающим и не обязательно американским, а, например, иранским. Они вызваны рядом фактором.
Первое. Это прежде всего ухудшение социальной ситуации в целом ряде арабских стран после начала мирового финансово-экономического кризиса. Цепная реакция массовых движений – где бунтов, а где и революций – как известно, началась в Тунисе. Кстати сказать, одной из развитых и почти поголовно грамотных арабских стран, до кризиса неплохо зарабатывавшей на туризме. 17 декабря 2010 г. мелкий уличный торговец из числа образованной безработной молодежи Мохаммад Буазизи из городка Сиди-Бузид в отчаянии совершил акт самосожжения после того, как полицейский конфисковал его тележку с фруктами и овощами. Притом что его торговля помогала выжить матери и сестрам. И поскольку в положении М. Буазизи были сотни тысяч молодых тунисцев, которым оторвавшиеся от народа власти не дают даже выжить в условиях безработицы и нарастающей нищеты, то его самосожжение стало толчком к взрыву массового протеста, застрельщиком которого в сложившихся условиях стала молодежь.
25 января 2011 г. примерно по тому же сценарию начались волнения в Египте, в том числе несколько самосожжений, и примерно по тем же причинам: подорожание жизни, огромная безработица среди молодежи нарастающее недовольство властью.
Эксперт Института стратегических оценок и анализа Сергей Демиденко в интервью радио «Голос России» дает такое видение ситуации в рассматриваемых странах: «Что роднит ситуацию в Тунисе, Египте и большинстве арабских стран? Это все неразвитые страны. Под термином «неразвитые» я объединяю их всех, вне зависимости от богатства, их благосостояния. Есть страны, которые сидят на нефти и могут при помощи дармового, но колоссального источника средств затыкать различного рода социальные дыры. Есть государства, которые лишены этого источника доходов. К этим государствам относятся Египет, Тунис, Сирия, Иордания. Соответственно, в период каких-то сложных социально-экономических потрясений в этих государствах просто нет этого ресурса. Я пока сугубо даю схему. Соответственно, случается какое-то потрясение, которое приводит к таким последствиям. В данном случае, потрясением, вне всякого сомнения, явился мировой финансовый кризис. И те события, которые мы сейчас рассматриваем на Ближнем Востоке, вне всякого сомнения, являются последствиями этого мирового социально-экономического кризиса».
А вот оценка ситуации в арабском мире не требующего представления академика РАН Евгения Примакова: «Мы совершенно справедливо концентрировались в своих оценках на набиравшем силу радикальном исламизме в мусульманском мире и как-то оставили в стороне возможность «традиционных» социальных революционных взрывов. Вообще посчитали, видно, что процесс революций, сметающих консервативные, авторитарные режимы ушел, в прошлое, в том числе в развивающихся странах. События в Тунисе и в Египте показывают, что это не так».
Второе. Это коррупция, огромный разрыв между богатыми и бедными, диктаторский стиль правления первых лиц, обросших кланами, частными интересами, уверовавших в свою безнаказанность, в праве самолично распоряжаться ресурсами страны, передавать власть своим детям или близким людям. Засидевшиеся в своих властных креслах правители потеряли не только живую связь с народом, понимание проблем, с которыми сталкиваются простые люди, но и чувство времени. Да и как не потерять?! Бен Али правил в Тунисе 23 года, Хосни Мубарак в Египте – 30 лет, Али Абдалла Салех в Йемене – 30 лет, Хафез Асад и его сын Башар – соответственно 30 и 11 лет, Муамар Каддафи в Ливии – 42 года. Причем по примеру Сирии Мубарак и Каддафи готовили себе в преемники своих сыновей. А ведь, как говорил гениальный Ф.Д. Рузвельт, каждое поколение имеет право на выбор форм общественной жизни и способов государственного правления.
Корреспондент ИТАР-ТАСС Дина Пьяных из Каира писала: В многочисленных беседах с египтянами все они в один голос утверждали, что до середины 90-х годов президент Хосни Мубарак отвечал всем чаяниям и требованиям народа. Ситуация резко изменилась в 2002 году, когда он ввел во власть совершенно не популярного в народе сына Гамаля, бизнесмена и экономиста, продвигая его себе на замену, против чего категорически выступал народ. Он потянул за собой в высшие эшелоны власти бизнесменов, еще больше разрушая «кумовством» уже давно погрязший в коррупции чиновничий аппарат… Достигшая невероятных размахов коррупция, кумовство, заскорузлый, неповоротливый и откровенно старый чиновничий аппарат, а главное, стагнация и застой – вот чем характеризуется египетская власть последних 10-15 лет. Египет все эти последние годы делал вялые и слабые попытки выбраться из вязкого болота. Уставшие по возрасту политики не стремились особо радеть о чаяниях народа, все больше отдаляясь от него, что, собственно, и вменяют Мубараку в вину простые египтяне, а государством по уже укатанным правилам и нормам командовала госбезопасность и лица от правящей партии, которые подавляли, фальсифицировали, подтасовывали в своих интересах, отчаянно пытаясь удержаться на плаву. Поэтому и казались последние шаги и меры уходящего египетского президента слишком малыми, слишком запоздалыми – он уже был не в состоянии реально оценить масштабы охвативших страну перемен».
Третье. Решение социальных проблем во многих странах усложняет быстрый рост населения. За последние 30 лет численность населения в арабском мире выросла в два раза. И чем беднее страна, тем более высокий естественный прирост населения. Например, в Йемене он составляет 3,1%, что больше темпов роста ВВП. Ситуацию как-то смягчают денежные переводы, которые поступают от йеменцев, работающих в богатых нефтью странах, и прежде всего в Саудовской Аравии. И хотя в последние годы естественный прирост населения в целом по арабским странам снизился с 3% и более до 2,4-2,2% (а кое-где даже еще ниже), ежегодный прирост ВВП, за исключение богатых нефтью стран Персидского Залива, не позволяет им успешно решать проблему безработицы и нищеты. Необходимо либо увеличивать рост производства, либо вводить в практику планирование семьи, как это делается в Китае.
Но первое трудно решаемо из-за скудости внутренних ресурсов, а второе наталкивается на сильное сопротивление мусульманских традиций, хотя целенаправленная просветительская работа властей все же дает положительные результаты. Если взять самую крупную и самую перенаселенную арабскую страну Египет, то с 1995 по 2011г. население выросло с 60 до 85 млн. человек, притом что ежегодно на рынке труда появляется более миллиона человек. В то же время ежегодный доход на душу населения составляет по обменному курсу 2 тыс. американских долларов, а по паритету покупательной способности (ППС) — около 4 тыс. долларов, а средние темпы роста ВВП — около 5% в год (которые, однако, в 2011 г. из-за революционных потрясений упали до 1,2%).
Такие темпы роста и такой душевой доход в принципе не позволят успешно решать острые социальные проблемы. Для ускорения роста требуется, помимо усечения «коррупционной дани» и рационального использования средств, еще и более высокое качестве власти и правящей элиты. Ведь, в сущности, именно это обеспечило быстрый рост Китая. Но, как показывает мировой опыт, в том числе наш собственный, руководители-долгожители больше думают о том, как удержать власть, а не о ее обновлении за счет талантливых людей, способных создать условия для ускорения развития.
Четвертое. Массовое недовольство вызывало и вызывает правление этно-конфессиональных меньшинств. В Ираке при Саддаме Хусейне правили сунниты (20% населения), причем едва ли не все высшее руководство страны происходило из маленького городка Тикрити. В Сирии, наоборот, правит шиитское меньшинство алавитского толка. Лишь 10-12% населения составляют алавиты, но они занимают ключевые посты во власти, в армии, держат в руках около 60% бизнеса. Причем режим опирается на поддержку теократического шиитского Ирана, что, естественно, вызывает недовольство в арабских странах, для которых Иран является конкурентом в борьбе за лидерство в регионе. Притом что еще не забыто, что в войне между Ираком и Ираном Сирия была на стороне шиитского режима Хомейни.
Но справедливости ради надо признать, что в обеих странах (Ираке и Сирии) религиозный фактор не играл решающей роли в общественной жизни, поскольку объявившие себя ориентирующимися на построение социализма правящие партии БААС (что на арабском языке первые буквы «Партия арабского социалистического возрождения») создавались по образу и подобию КПСС. Правда, в СССР они и им подобные партии позаимствовали однопартийные системы, имитационные выборы, пожизненное пребывание первых лиц у власти, спецслужбы типа КГБ, жестоко подавляющие инакомыслящих. И природа вырождения этих режимов примерно такая же, как и коммунистических режимов. (Но надо признать и другое: с режимом Башара Асада борются не демократы, как это пытаются представить многие на Западе, а силы, среди которых велико влияние исламистов, и еще не известно, что лучше, а что хуже для будущего Сирии. Другое дело, что своей негибкой политикой Асад фактически завел ситуацию в тупик и настроил против себя весь арабский мир.)
Но в последние десятилетия под влиянием целого ряда факторов (шиитская революция в Иране, вовлеченность СССР в гражданскую войну в Афганистане, крах реального социализма и распад СССР, агрессия США против Ирака и их военные действия в рамках НАТО в Афганистане) ситуация изменилась: ислам стал заполнять образовавший вакуум в сфере идеологии. Наибольший перекос с точки зрения представительства во власти указанных ветвей ислама (суннизма и шиизма) наблюдается, кроме Сирии, в Бахрейне, где, королевская династия представлена суннитами, которых насчитывается 25 % против 75 % шиитов (хотя еще недавно их было поровну). Но Бахрейн — одна из наиболее либеральных арабских стран с относительно высоким уровнем жизни, и местные шииты требуют не смещения суннитской династии во главе с королем шейхом Хамид бен Иса аль-Халифа, а демократизации. Однако аналитики указывают, что, получив большинство во власти в ходе демократических выборов, шииты могли бы потребовать объединения королевства с Ираном, руководители которого не раз заявляли, что Бахрейн был его четырнадцатой провинцией. Но дело не только в этом. Как писал аналитик Марк Томпсон в американском журнале «Тайм», «если в Бахрейне рухнет монархия, под угрозой окажется база американского Пятого флота, площадь которой по итогам недавно запущенного США проекта с бюджетом в 580 миллионов долларов должна быть расширена вдвое…Беда в том, что Бахрейн – самый важный опорный пункт США в Персидском заливе. Именно на нем держится мониторинг поставок через узкий Ормузский пролив, через который проходит каждый пятый галлон потребляемой в мире нефти. Кроме того, база в Бахрейне играет ключевую роль в деле слежения за расположенным на другой стороне залива Ираном».
Можно назвать еще Йемен, в котором сунниты составляют 60% населения, а шииты- 40%, однако в общественной жизни страны большую роль играют племенные объединения, нежели конфессиональные различия.
Пятое. Турбулентные события в арабском мире, конечно же, так или иначе связаны с глобализацией и информационной революцией. В последние десятилетия появились новые средства связи между людьми как в странах, так и в глобальном масштабе. Появилось и поколение пользователей социальных сетей. Уже упомянутая Дина Пьяных констатировала: «Сейчас поднимает голову и стремится взять управление в своих государствах новое поколение – поколение переломных 90-х, о котором писались трактаты и в России, и в Европе. Это поколение своим мышлением качественным образом отличается не только от своих родителей, но даже от старших братьев эпохи 70-х. Они не хотят слышать проповеди о правилах поведения и идти на поводу у пропаганды, они сами себе власть – «пятая, народная, власть», появления которой так долго ждала история и которая сейчас мобилизуется в социальных сетях типа «Фейсбук» и «Твиттер», формируя там свое собственное общественное мнение. О роли пока не подконтрольного и не подцензурного Интернета в становлении нового революционного сознания еще будет написано немало научных диссертаций. Опуская наиболее вероятное вовлечение внешних сил в события в Египте, которые еще предстоит выяснить и оценить, стоит сказать однозначно: революция 25 января и произошедшие в Египте изменения были бы невозможны без молодежи. И этот фактор ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов».
Что же касается внешнего вмешательства, то оно, конечно, было, только не оно стало спусковым крючком для арабских потрясений. В частности, Е.М. Примаков что называется по горячим следам писал: «Я нахожусь сейчас (02.02.2011г.) в Вашингтоне, где проходят встречи по Ближнему Востоку с американскими коллегами. И по их настроению, а также по выступлениям американской печати, которая полна описаниями египетских событий, видна по меньшей мере настороженность — задаются вопросы: как повлияют эти события на отношения Египта и США, ведь Вашингтон считал одной из самых главных своих опор на Ближнем Востоке режим Мубарака. Египет, главным образом на нужды армии, получал американскую помощь в 1,5 млрд. долларов в год. Конечно, тревоги затрагивают проблему — не окажут ли события в Египте влияние на положение в аравийских странах — производителях нефти. Задаются вопросы, как скажутся эти события на проблемах арабо-израильского урегулирования — Египет был первой арабской страной, которая в 1979 году подписала мирный договор с Израилем. Вопросов много — на них ответит время».
Запад не так мудр, как многие у нас думают
Что бы в мире негативного ни случилось, многие наши граждане готовы приписывать проискам Запада и в первую очередь США. Некоторые говорили, что жаркое лето и пожары 2010 года явились следствием экспериментов США в деле воздействия на климат планеты. А один знакомый даже спросил меня, нет ли американского следа в участившихся землетрясениях и цунами. Я ему ответил, что это именно дело «подлых янки», они и разлив нефти в Мексиканском Заливе устроили исключительно в мазохистских целях. Он понял иронию и рассмеялся. Но каково же было мое удивление, когда один наш генерал, еще недавно занимавший ответственный пост, серьезно говорил о том, что катастрофический цунами 2004 г. в Юго-Восточной Азии мог быть вызван испытанием «климатического оружия», чем давно занимаются США.
На деле американцы были сильны в политике в период противоборства двух мировых систем. Для выработки средств разрушения СССР мирным путем изнутри были задействованы лучше американские умы. Воспользовавшись слабостью стареющего советского руководства и нарастающим недовольством советских людей условиями жизни, Вашингтон заставил Кремль бросить огромные средства на подготовку к мифическим «звездным войнам», а также подтолкнул его на ввод войск в Афганистан. Все это еще больше истощало и без того истощенную многолетней гонкой вооружений советскую экономику, вело к снижению жизненного уровня граждан и способствовало усилению их недовольства социализмом уже как системой. Использовались и многие другие способы подрыва устоев реального социализма. Например, цель Хельсинкских соглашений (1975 г.) состояла не в том, чтобы законсервировать существующие границы государств, а в том, чтобы породить диссидентское движение в СССР и других соцстранах. А 1986 г., когда уже началась перестройка, США убедили Саудовскую Аравию резко увеличить поставки на мировой рынок нефти, чтобы сбить на нее цены и поставить в трудное положение советское руководство, что на деле и произошло. Вашингтон умело использовал слабости М.Горбачева и успешно манипулировал Б. Ельциным, чем впоследствии похвалялись бывшие высокопоставленные чиновники США.
Однако американцы, как справедливо отмечал Е.М. Примаков и как это подтверждают многие арабисты, не предвидели развития событий в арабском мире. После развала СССР США стали единственной в мире сверхдержавой и Вашингтон, решив, что ему все позволено, стал терять чувство реальности, делая одну ошибку за другой. Это прежде всего две войны – в Ираке и Афганистане. Это также угроза президента Буша применить силу против стран «оси зла» — Северной Кореи и Ирана, что заставило их искать спасение в обладании ядерным оружием. Вряд ли Буш предвидел, в какую сложнейшую мировую проблему превратится, в частности, его угроза Ирану. Как и то, к чему приведет его почти маниакальное стремление насаждать американскую демократию в странах, к этому не подготовленных ходом исторического развития. Нет никакой гарантии, что Ирак пойдет по пути демократии после, как из него ушли американские войск. Нельзя исключать и того, что шииты, которых в Ираке большинство, не пойдут на сближение с шиитским Ираном. А после вывода войск США и их союзников из Афганистана велика вероятность возвращения к власти талибов.
Но с ситуацией в Афганистане так или иначе связана политическая стабильность в Пакистане, главном союзнике США в Центральной Азии. А она внушает тревогу с учетом ухудшения жизненного уровня населения после катастрофического наводнения и агрессивной реакции исламистов на убийство американским спецназовцем Бен Ладена. США фактически вынудили генерала Первеза Мушаррафа (которого сторонники светской Пакистанской народной партии обвиняли в причастности к убийству ее лидера Беназир Бхутто) в 2008 г. уйти в отставку с поста президента, и новым президентом стал ее муж гражданский человек Асиф Али Зардари. С тех пор обстановка в стране стала с каждым годом ухудшаться.
«Администрация Джорджа Буша буквально силой вытряхнула Мушаррафа из генеральского мундира, — говорил газете «Известия» аналитик лондонского Chatham House Гэрет Прайс. — Сделано это было из лучших побуждений, в рамках проводимой тогда Вашингтоном политики «экспорта демократии» и в силу нежелания сотрудничать с военной диктатурой». Однако в итоге, по словам британского эксперта, США вместо демократии получили в Пакистане хаос… За четыре последующих года демократическое правительство Пакистана продемонстрировало столь вопиющую некомпетентность и коррумпированность, что страна оказалась на грани политического коллапса и потери субъектности. Непосредственная угроза утраты Исламабадом контроля над своими ядерными арсеналами и перехода их в руки исламистов из пакистанского отделения «Талибана» вынуждает США прибегнуть к крайнему средству — попытке реставрации режима Первеза Мушаррафа».
Я уже давно задавался вопросом: почему американцы – причем не только правящий класс, но общество в целом – так слепо верят в то, что демократия может функционировать в любой стране, если будут созданы ее институты. Ведь мировой опыт показывает, что представительная демократия может пустить корни только в сравнительно развитом обществе. В неразвитых, бедных, малограмотных обществах она не приживается, равно как и в крестьянских странах, ибо сознание крестьянства, как правило, носит авторитарный характер, часто неотделимо утопических представлений, от монархических (вождистских) настроений. Перед тем, как уйти из своих колоний, Британия создала в них зачатки демократических институтов, которые, однако, вскоре были «выметены» диктаторскими и авторитарными режимами. (Исключением является, пожалуй, только Индия, но это особый случай.) Дорогу демократии торит развитие экономики, социальной сферы, просвещения, изменение массового сознания, а не наоборот! Но ведь есть и американский опыт. США удалось направить по пути демократии оккупированные их войсками развитые Западную Германию и Японию, а отсталая Южная Корея, в которой тоже находились их войска, после провала попыток внедрить «американский образ жизни» прокладывала к путь к демократии через военные диктатуры.
Ответ на поставленный вопрос, как представляется, надо искать в истории США, где не было «божьих помазанников» в лице королей и царей, а также князей, графов и их придворных, титульных наций (не считая частично уничтоженных, частично загнанных в резервации индейцев), не было холопов, а соответственно и массового холопского сознания. Переселившиеся из разных стран люди, но преимущественно из Англии, где уже существовала парламентская демократия (пусть еще и для незначительного меньшинства населения), в 1787 г. приняли демократическую конституцию, которая вместе с одобренными в 1789 г. первыми 10-ю поправками («Билль о правах») в своей основе существует до сих пор. И, очевидно, в массовое сознание американского общества глубоко вошло представление, что не развитие рождает демократию, а демократия — развитие. Это можно сформулировать так: «Демократические институты – превыше всего!» А то, что демократические институты позволили прийти к власти фашистам в Германии, а сторонникам теократии — в Иране, в счет не принимается.
Подобные представления получили распространения и в либеральных кругах европейских стран, в особенности в кругах правозащитников, среди парламентариев ПАСЕ, а в какой-то мере и в руководящих кругах Евросоюза. Многие из них просто не знают, как много лет ушло на формирование нынешней представительной демократии, и они склонны абсолютизировать институт демократии как форму, не думая о ее содержании. И что характерно? Они категорически не приемлют агрессивную политику президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, но, очевидно, забывают, что он, будучи мэром Тегерана, именно в ходе президентских выборов на альтернативной основе победил белее умеренного во взглядах, более компромиссного тогдашнего президента страны Хатами Рафсанджани, с которым мировая общественность связывала возможность постепенной либерализации теократического режима. И, кстати, ему помогла в этом плохо просчитанная политика в отношении Ирана президента США Буша-младшего.
Но прислушаемся к тому, что говорит израильский политолог Нехемия Штрассер по поводу «арабской весны»: «Революции в арабских странах всегда заканчиваются плачевно. Они начинаются из-за бедственного экономического положения и повышения цен на продукты питания. Народные массы выходят на улицы, власти приказывают армии подавить бунт. Если армии это удается – революция откладывается на несколько лет. Если нет – военные присоединяются к демонстрантам, и диктатор теряет власть. Затем проходят «свободные выборы», результаты которых не имеют никакого отношения к демократии, к которой простодушно призывают Египет Барак Обама и Ангела Меркель. Хорошо организованные группировки захватывают власть в стране. Так радикальные исламисты захватили власть в Иране, ХАМАС – в Газе, «Хезболлах» – в Ливане». Этот сценарий, по мнению Штрассера, может повториться в Египте, и к власти придут «братья-мусульмане».
Слова Штрассера уже сбываются. В Тунисе к власти пришла запрещенная при прежних режимах исламская партия «Ан-Нахда» («Возрождение») во главе с вернувшимся из 20-летней лондонской эмиграции Рашидом Ганнуши. Это партия умеренного ислама, ассоциирующая себя с правящей в Турции «Партией справедливости и развития», которую возглавляет премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган. В Египте к власти приходит «Партия свободы и справедливости» ассоциации «Братьев-мусульман», ранее запрещенных в стране. Ее подпирают салафиты, мечтающие навязать стране средневековые порядки. Под влиянием «арабских революций» и прошедших в феврале 2011 г. в Марокко митингов, участники которых требовали ограничения полномочий короля в пользу правительства, король Мохаммед У1 в духе этих требований провел конституционную реформу. И на парламентских выборах в ноябре 2011 г. победила оппозиционная партия — «Исламское правосудие и развитие». Можно не сомневаться, что и в Ливии к власти придут исламисты.
Если созданный Асадом-старшим режим падет, что не исключается, что и в Сирии к власти придут исламисты. Притом что необыкновенную активность в деле борьбы со светскими режимами в арабских странах проявляет Р. Эрдоган. Очевидно, рассчитывая, что чем больше в арабских странах у власти будет исламских партий, тем сильнее будут в них позиции Турции и сильнее будут ее позиция в отношениях с Евросоюзом.
Российские власти верны традициям
Реакцию российского правящего класса на происходящие в арабском мире события было не трудно предвидеть – она стереотипна еще с царских времен. Если революции, массовые протестные движения и т.п. происходят в других странах по причинам, которые существуют и в нашей стране, то реакция практически всегда однозначна: не устранять причины, а еще больше закручивать гайки. Таким был ответ Хрущева на венгерские события 1956 г., Брежнева – на реформы в Чехословакии 1968 г. Примерно так же ответили наши власти на «оранжевые революции» в соседних странах, основной причин которой была коррупция, социальная пропасть между богатыми и бедными и фальсификация результатов выборов. А после начала арабских революций чиновники в правительстве хотели даже запретить социальные сети типа «Фейсбук» и «Твиттер», сыгравшие большую роль в мобилизации недовольных правлением диктаторов, да этого не допустил президент Дмитрий Медведев.
Так почему же у наших властей рождается страх перед лицом чужих революций? Наверное, потому, что они вызваны причинами, которые существуют и у нас. Это коррупция, кумовство, неэффективный чиновничий аппарат, экономическая стагнация, фальсификация результатов выборов. Причем все это не только устраняется, но и усугубляется. Некоторые наши чиновники болезненно воспринимают сам факт, что кто- то может ставить под сомнение их право находиться у власти столько, сколько они хотят, пересаживаясь из одного кресла в другое. Они могут похвалятся своими успехами на публике, но сами-то они наверняка сознают, что не справляются с задачей развития России, которая по важнейшим показателям бытия все дальше откатывается назад, и не в состоянии создать в стране нормальные условия для жизни людей и даже обеспечить безопасность их существования. Поэтому-то люди бегут из России, но не в Россию.
Как известно, в так называемом тандеме президент Медведев-премьер Путин случились публичные разногласия по поводу позиции России в отношении Ливии. Президент Медведев, согласовав позицию России с участниками БРИК (тогда еще не БРИКС), дал указание российскому представителю в ООН воздержаться при голосовании в Совете Безопасности ООН по резолюции 1973 о введении беспилотной зоны над Ливией, с тем чтобы подчиненная Каддафи авиация не бомбили демонстрантов и населенные пункты, занятые оппозицией. Из 20 постоянных и непостоянных членов Совбеза ООН 15 проголосовало «за», а Россия, Китай, Индия, Бразилия и Германия воздержались. Поскольку ни один из постоянных членов Совбеза не проголосовал против, то резолюция была принята. Очевидно, премьер считал, что Россия должна была проголосовать против резолюции 1973.
Авиация ведущих стран НАТО вышла за рамки резолюция и однозначно стала поддерживать повстанцев. И об этом было заявлено и Медведевым, и главой МИД РФ. Подобное заявление сделал и Китай. Но режим Каддафи в любом случае был обречен и защищать его не было никакого смысла. Вместе с тем премьер Путина назвал действия западных стран новым крестовым походом и заявил, что в этой обстановке Россия должна крепить свою оборону. С этим не согласился президент Медведев. Однако наша дипломатия слишком увлеклась критикой стран НАТО и начала выдвигать совершенно нереализуемые предложения о примирении противоборствующих сторон. Не отдавая себе отчет, что это не в интересах России. И не понимая того очевидного факта, что Россия заняла по ливийскому вопросу оптимальную позицию: как поражение, так и победа Каддафи оставляла ей возможность сотрудничать с этой страной в будущем. Мы же такую возможность перечеркнули, по крайней мере на ближайшую перспективу.
Наши власти в свое время простили режиму Каддафи многомиллиардные долги России – притом что в пересчете на душу населения в Ливии были большие валютные резервы, чем у нас. Это делалось, насколько можно судить, в расчете на новые военные заказы, на освоение на ливийской территории месторождений нефти и газа и т.д. И можно понять эмоции наших олигархов и тесно связанных с ними высоких чиновников, которым во что бы то ни стало хотелось сохранить режим Каддафи. Но политику определяют не эмоции, а национальные интересы.
Они же диктуют нам и конструктивные отношения со странами Запада, если мы хотим сохранить Россию от распада. Чего не достичь, не осуществив модернизацию. А это невозможно без новой техники и технологий и внешних инвестиций, которые мы можем получить только в странах Запада. Китай это хорошо понимает и ведет себя очень гибко, умно, никогда не доводя дело до конфронтации с Америкой и странами Евросоюза, которым он сбывает львиную долю готовой продукции и получает у них новую технику и технологию и целые производства. Он никого не пугает своими ракетами, как это нередко делают наши чиновники, и вот результат: не в «капиталистическую Россию», а в «коммунистический Китай» идут с Запада инвестиции, высокие технологии, едва ли не все международные компании создали на его территории научно-исследовательские центры. Такая политика дала возможность Китаю за короткий исторический срок осуществить индустриализацию и добиться огромных успехов в сфере высоких технологий, став третьей в мире космической державой.
Можно понять тех наших граждан, кто с горечью видит, как год от года сокращаются наши позиции в мире, с таким трудом в свое время завоеванные советскими людьми. Еще в бытность СССР Америка вытеснила нас из Египта, потом мы лишились рынка сбыта своей военной продукции в Ираке. Теперь теряем позиции в Ливии, скорее всего, потеряем их и в Сирии. Но давайте посмотрим на вещи трезво. Нужно ли нам стремиться сохранять позиции, завоеванные некогда могущественной сверхдержавой в лице Советского Союза, у которого были еще и союзники? Да и по силам ли это нынешней России, которая за годы квазилиберальных реформ потеряла промышленность, сектор высоких технологий, понесла невосполнимые потери в науке, имеет ВВП в 10 раз меньшем, чем у США, и во столько же раз меньше, чем у стран Евросоюза? Нужен ли нам сирийский порт Тартус, куда заходила группа наших боевых кораблей во главе с авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов»? У нас четыре флота и только один авианесущий крейсер, в то время как у США 11 авианосцев в строю и 10 в резерве, у Британии — 3, у Франции -2, как и у Италии. Это не считая строящихся авианосцев.
Нам надо думать не о том, чтобы строить из себя глобальную державу, а о том, как сохранить Россию в нынешних границах и в нынешней идентичности. Нам надо все силы бросить на создание современной экономики! Ибо если энергоносители, дающие нам основные доходы, кончатся или потеряет в цене раньше, чем мы решим эту задачу, то катастрофический сценарий развития России станет неизбежным. В свое время недальновидное советское руководство, стремясь расширить границы «мирового социализма», ввязалось в войну в Афганистане, и довело СССР до распада. Пора бы нашему правящему классу извлекать уроки из истории!
«Арабская революция» раньше или позже кончится, а что потом?
Точно сказать об этом не представляется возможным , но кое-какие предположения сделать можно. В экономической области ситуация в ближайшие годы скорее ухудшится, нежели улучшится. За время массовых выступлений – революций, беспорядков, бунтов – охваченные ими страны к концу 2011 г. потеряли около 60 млрд. американских долларов. Обещанная Евросоюзом помощь «революционным режимам» из-за собственных острых финансовых проблем вряд ли существенно улучшит их положение. Сложная ситуация остается в Тунисе, где имеется огромная армия безработных. Благополучие этой страны во многом связано с туризмом, по которому сильно ударил мировой кризис. Чем быстрее он будет преодолен, тем скорее и успешнее начнут решаться ее острые социальные проблемы.
Но особенно в тяжелом положении оказался Египет, который, помимо хорошо известных причин, вынужден был принять многочисленных соотечественников, работавших в Ливии. И вопрос вопросов: сохранит ли свою монолитность армия, которая только и может удержать страну от еще больших катаклизмов. Если да, то страна по-прежнему может получать помощь от США и, возможно, от других стран. Притом что есть опыт Турции, в которой в периоды острых общественных кризисов армия брала бразды правления в свои руки и добивалась нормализации политической ситуации. Но есть и опыт Ирана, в котором армия вначале безуспешно пыталась справиться с антиправительственными выступлениями, а потом была разложена исламистами. Что можно утверждать наверняка, так это то, что в нынешнем Египте для демократии в ее общепринятом понимании условий нет. Стране нужна сильная власть, которую могут установить и исламисты. Если они проявят гибкость, то могут получать помощь от богатых стран Персидского Залива. Без иностранных инвестиций трудно мыслимо решение социально-экономических проблем этой страны. Но они также трудно мыслимы без твердой в ней власти и порядка.
Ливия объективно имеет возможности сравнительно быстро справиться с последствиями гражданской войны. В банках западных стран хранятся принадлежащие ей немалые валютные резервы, и если вернуть в страну иностранных специалистов и рабочих, которые уехали из нее в период гражданской войны, то можно в сравнительно короткий срок восстановить работу нефтегазового сектора и наладить нормальную жизнь в стране. Но это при условии, что Ливия не станет ареной противоборства политических сил и племен, которые по-разному оценивают и свержение режима Каддафи, и вмешательство в гражданскую войну западных стран.
Что касается Сирии, то пока нет ясности, как может сложиться в ней ситуация. Интересную мысль на этот счет высказал высокопоставленный сотрудник вашингтонского Национального фонда поддержки демократии Рахман аль-Джебора. Так, он считает, что уход Асада с поста, чего ждут от него многие его критики, не решит проблему. «Не отдельная персона власти должна уйти, должна уйти система, не Асад-отец и не Асад-сын, а режим, который формировался и усиливался почти 45 лет». Все окружение Асада, подчеркивает эксперт, выросло в этой системе и абсолютно заинтересовано в сохранении этого режима. «У них нет будущего без Башара Асада, поэтому они пойдут с ним до конца. Итогом будет или коллапс, или победа системы». Аль-Джебора заключает, что в условиях санкций режим Асада может продержаться около пяти лет.
Какой напрашивается итоговый вывод? Очевидно, арабским странам – если не всем, то большинству – придется пройти через исторический этап исламских режимов разной степени жесткости. Другой объединяющей идеи у них нет. Мир знает три мощных мобилизующих народ начала: национальное, социальное и религиозное. Национализм, который был господствующей идеей во времена Насера, давно себя исчерпал. Идея социализма (с элементами где национализма, а где и религии) ушла в прошлое вместе с уходом реального социализма. Осталась идея ислама, которая наиболее глубоко укоренена в сознании широких масс и которая является не только идеологией, но и образом жизни. А еще и надеждой тех, кто разочаровался светских формах общественной жизни.
Что же касается идеи демократии, то, как представляется, она не уйдет с политической арены, тем более в условиях глобализации и информационной революции. Но в основном будет либо интегрирована в исламский режим, как в Иране, либо носить имитационный характер, как и во многих светских автократиях. Наверняка будут и такие политические системы, в которых сохранятся демократические институты и в условиях правления исламских партий умеренного толка. Как, например, в Турции, которая уже является примером для ряда исламских партий. Но, как говорится, поживем – увидим.